Иняз. Книга вторая. Светлана Серова

и смелая, дорогу перешла. Я недоверчиво посмотрела на Аллу Спиридоновну, не шутит ли она. Дело в том, что мне в ту пору было около тридцати, а моей начальнице хорошо за шестьдесят, и даже ближе к семидесяти. С Георгием мы находились примерно в одной возрастной категории, и его интерес ко мне был вполне объяснимым и естественным; но то, что амбициозная особа Алла Спиридоновна в своих амбициях продвинулась настолько далеко, меня очень удивило. Однако она не шутила. Она сузила глаза, как делала всегда, когда начинала злиться, но это продлилось всего несколько секунд. Затем она великодушно заявила: «Пользуйся, мне не жалко! – и оптимистически и справедливо заметила: – Их (мужиков) тут на любой вкус! Только не теряйся! А я уж своего не упущу!» Я знала, что Алла Спиридоновна давно разведена и, по слухам, меняла высокопоставленных любовников довольно часто. Выглядела она для своих лет просто потрясающе и могла смело рассчитывать на мужское внимание. Но я никак не ожидала оказаться в роли её соперницы, принимая во внимание большую разницу в возрасте между нами и моё благоговение перед ней в благодарность за её покровительство.

      Осознав с облегчением, что неприятность миновала, я любовалась восхитительным зелёным пейзажем, проплывающим за окном.

      В апартаментах мы по очереди приняли душ, смыв дорожную пыль и охладив полуденный жар, и принялись, что называется, чистить пёрышки к предстоящему вечеру. Алла Спиридоновна несколько раз продефилировала передо мной в дорогущем заграничном нижнем белье из тонких порхающих кружев, которое выигрышно подчёркивало её бесспорные достоинства секс-бомбы. Увидев мои скромные формы в не менее скромном бюстгальтере и обычных трусиках, она повеселела, видимо, удостоверившись в своём превосходстве состоявшейся и успешной деловой и сексапильной женщины, опытной светской львицы. Она откупорила бутылочку приобретённого или, скорее всего, подаренного кем-то вина, налила мне и пропустила не один бокальчик сама, пока я укладывала волосы. В ту пору они достигали груди и, несколько потемнев после рождения дочери, приобрели глубокий медный оттенок и являлись главным моим украшением.

      Я надела маленькое чёрное платье с кружевным болеро, привезённое мне из командировки мужем, мой единственный наряд на выход, и совсем недорогие, но эффектные бархатные чёрные туфли на высоченной шпильке. Образ дополнили чёрные стрелки на глазах и ярко-красная губная помада. Если бы Алла Спиридоновна практически не опустошила откупоренную бутылку, её энтузиазм и дух воительницы-победительницы сокрушился бы от одного взгляда на меня. Но она щеголяла в великолепном изумрудного цвета вечернем платье в пол и пребывала в благодушном настроении и, бегло осмотрев меня, бросила: «А ты неплохо смотришься. По коням!»

      Мы вышли.

      Глава 4

      Торжественный приём проходил в самом сердце Старого города, в великолепном особняке