Танцы под луной. Шпилька С.В.

в сторону усадьбы хозяина, близилось время перерыва. Самые старые и слабые тащили воду и небольшой перекус. Каждый божий день, в одно и то же время. Неизменно.

      Миранде хотелось поднять голову и взглянуть идет ли сюда её молочная мать. Мери уже очень плоха и несколько дней не встает, ее нить вот-вот оборвется. Но Миранда все равно ждала. На линии горизонта появились три первые точки. Кевин сощурился. Эти женщины на своих макушках несли вытянутые кувшины, наполненные водой до краев. Он каждый день это видел и до сих пор не мог взять в голову, как у них получается не пролить ни одной капли. Следом тянулись невольные в цепях, тащили по земле котлы с кукурузной кашей.

      Цепи вешал на рабов сам Ронон, но только на тех, кто хоть раз пытался бежать. Бегунов он ненавидел, но не убивал. Каждый раб на плантации стоил ему денег, а значит, должен был отрабатывать вложенные средства.

      После короткого привала все возвращались в поле и трудились до темноты. Бесконечно много часов в труде и ожидании заката. Все женщины на кукурузе были невысокими и худощавыми, а мужчины вытянутыми и мускулистыми, как степная лань. И те и другие носили длинные косы. В Пеноке было не принято стричь волосы, в их длине копятся слезы текущей жизни. Чем их больше в этом воплощении, тем легче будет следующая жизнь. Вот почему стричь нельзя. В это верили все чернокожие без исключения.

      Неизменно каждые сутки наступала ночь. Короткой улыбкой Миранда проводила тонущее в кукурузе солнце. Она знала, что завтра оно снова вернется и работа продолжится. Так происходит столько лет, сколько она себя помнит. Белый демон ушел в свою хижину на том пригорке. Это самая высокая точка здесь, оттуда вся плантация как на ладони.

      С этой минуты бразды правления переходили в лапы ночных волков. Они были, как белые люди, но крупнее и по всему телу растет пух цвета лебединого пера. Кто-то звал их оборотнями, хоть они никогда не оборачивались. Они тоже были людьми Ронона. Пока светит солнце, они спят в норах, но как только на небо выходит луна, эти звери заступают на пост. Устроить побег в их время просто немыслимо. Это все равно, что согласиться умереть, но с одной маленькой оговоркой. За твоей невольной душой явится вовсе не уютная смерть. Перерождения тоже не жди. Оборотень навсегда забирает душу своей жертвы, а потом относит ее луне. Это подношение.

      Вдали от кукурузных полей в глубине полусумрака женщины и мужчины сгрудились вокруг высокого костра. Они жадно пили сок перебродившей кукурузы и отчаянно из последних сил веселились. Время в эти мгновения бешено ускорялось, и сердце Миранды переполнялось чистым счастьем. Это были короткие моменты настоящей жизни, страшно представить насколько хорошо это было.

      У рабов была самодельная флейта, латунная губная гармошка и их ладони. Они громко и радостно пели о вольных землях, где человек принадлежит только себе. Там нет хозяев и рабовладения, и никто не вправе разлучить тебя с родными. У них большие дружные семьи, все там зовут друг друга сер и мисс, а за работу получают звонкие