Свет четырех влюбленных звезд, или Приключения доктора в Запределье. Елена Евгеньевна Трушникова

очистить мир хотя бы от небольшой частицы тьмы. Проглотив маленькую сферу с запечатанной внутри Санией, суровый зверь становится сейфом для темной субстанции и безболезненно для себя может унести ее в горы».

      «И в нашем мире было время великих битв, когда тьмы собралось так много, что медведи ценой собственно жизни уносили зло в горы и, переполненные им, не добравшись до Духа ледника, погибали, навечно запечатав в себе черную энергию, – подтвердила Рыжуля. – Они становились каменными глыбами, неразличимыми среди горных кряжей. Только ходить в те гиблые места, где когда-то геройски погибли медведи, до сих пор опасно. Темный фон не обращенной солнцем тьмы хоть и не может покинуть тюрьму медвежьего тела, но сил своих не растрачивает и пытается захватить любого, кто приблизится».

      «Из медвежьей утробы черная Сания не сможет вырваться на свободу, пока зверь сознательно не выпустит ее из себя – не отдаст Духу ледника, – вновь вступила Клавдия. – Дух свяжет темные силы и оставит отрицательно заряженную субстанцию на холоде в тишине и недвижимости. Сания, оставшись в одиночестве под солнцем и звездами и день за днем слушая пение ветра над горными склонами, постепенно вернется к источнику знания…»

      «Но знание это несет только боль».

      «Но иначе нельзя возродиться!»

      «А откуда это знание? Где его источник?» – прервал их спор Сергей.

      «Так от звезд же! Они веками передают всем живым существам энергию Великого Космоса, информацию обо всем, что происходит во Вселенной», – подивилась белка его несообразительности.

      «Поначалу эти новые ощущения кажутся Сании абсолютно чужими, ненавистными, – с болью и состраданием думала белая собака. – Зараженная тьмой субстанция не может принять в себя светлые знания, отторгает их. Но те снова и снова пробиваются к ее естеству, жгут как огненные стрелы. Сания чувствует одну только враждебную силу, окружившую ее со всех сторон. Свет. Тьма. Снова свет. Нестерпимая мука, непрекращающееся расщепление сути, бесконечные метания – и, кажется, нет этому конца.

      Но время идет. И почерневшая от страданий сущность Сании под неуемными солнечными и звездными лучами капля по капле наполняется светом и силой, каждым своим кристаллом, каждой клеточкой начинает "вспоминать", отчего помутилось ее сознание. Как вспомнит – взметнется ввысь гневом и обидой. В лучах далеких и близких светил с болью воскресит в себе пережитые беды, увидит их во всех красках, зарыдает от горя и бессилия, прольется на белоснежную гладь ледника горючими слезами и застынет, закаменеет от опустошенности и отчаяния. Но постепенно отойдет в принятии, забудется в прощении и вновь захочет Быть…»

      «Как это – Быть?» – не понял Сергей.

      «Сказать миру: "Я есмь!.." – вставила Рыжуля. — Ну, значит: я есть, я существую!»

      «И вот тогда минусовая энергия, по каплям, по микронам впитав в себя силу света, воды и тепла, очистится и преобразуется. Отогретая солнышком Сания обратится,