Сердце лета. Хелена Хейл

у вас на большее, чем бултыхание в речке, интеллекта не хватит, – высказалась я. – Пошли, ребят.

      – Стой! – повелительным тоном скомандовал Алик.

      Я изумленно выпучила глаза. Это он мне?! Стой?

      – Мы тоже хотим сыграть, – сказал Степа.

      Степка хотя и мажор, но всегда был нормальным парнем. Пару раз даже выручал меня: когда я провалилась в яму возле его дома, вытащил меня и помог отмыться водой из колонки. А во второй раз починил цепь велосипеда, когда я застряла на окраине деревни. Женя, Миша и этот обнаглевший Алик вызывали у меня беспокойство. Степин же отец был в хороших отношениях с моим дедом, и я знала наверняка, что этот мажорик, даже если очень захочет, не сможет мне нагадить, в отличие от других.

      – Играйте, мы‐то тут при чем? – встряла Милена.

      – Что за выскочка? – как бы невзначай поинтересовался Красильников.

      Ух, двинуть бы ему!

      – Выскочка здесь только одна, и это ты. Дадите вы нам спокойно поиграть или нет? Ваша госпожа Пельмень купаться желает!

      Ульяна ахнула и сжала кулаки. Уголки губ у Алика едва дрогнули.

      – Да ладно тебе, Гайка, чем больше народу, тем интереснее! Вы тут так корячились, что и нам захотелось в этом цирке уродов поучаствовать, – попросил Степан.

      – Он прав, девочки, чем больше народу, тем сложнее игра! – потер руки Андрей.

      – Только правила расскажите, – попросил Миша.

      Миша Добрыдень был похож на медведя. Сутулые широченные плечи, чрезмерно волосатое тело и черные как смоль волосы. До этого момента мы с ним, пожалуй, переговаривались от силы раза три. Вова быстренько посвятил ребят в игру.

      – Я в этом не участвую, – взмахнула руками Ульяна.

      – Тебя никто и не просит, – осадил ее Красильников.

      Надо же, я думала, он этим швабрам дифирамбы поет. Им все парни деревни поклонялись. Ульяна немного поразмыслила, отошла с Кристиной в сторонку, и когда они друг с другом нашептались, то все же согласились участвовать в игре.

      Итак, самая жуть началась во время расстановки. Андрей традиционно встал рядом с Миленой, но слева от нее вклинился медведь-Михаил. Я тут же встала между Аней и Вовой, за что получила гневные взгляды, но что поделать, я не хотела брать за руки этих одноклеточных. Мы встали так: Вова, я, Аня, Алик, Кристина, Миша, Милена, Андрей, Ульяна, Степан, Женя. То есть ход начинал Вова. Он должен был коснуться моей ноги, затем я ноги Воронцовой, и так далее.

      – Во что вы меня втянули… – хрипел чуть позже Миша Добрыдень, изгибаясь под Кристиной.

      Как ни странно, хохотали мы безудержно. Я и подумать не могла, что мажоры умеют смеяться, да так искренне. Игра мне нравилась до тех пор, пока я не переплелась с Красильниковым. Так уж вышло, что мои плечи легли на его колени. Не спрашивайте как, просто сыграйте, и поймете. К этому моменту из игры выбыли Ульяна, Кристина, Вова и Степан. Битва шла не на жизнь, а на смерть, мы изгибались как могли. И этот мерзавец Красильников, чтоб его вывернуло, как‐то глумливо мне улыбнулся и дернул коленом. Я рухнула, распластавшись в ногах игроков.

      – Ауч!

      – Упс, –