Библейские чтения: Апостол. Георгий Чистяков

очень часто. Они совершают богослужение по-русски, там всё понятно. И, тем не менее, по какой-то причине мы не протестанты. Думаю, потому, что протестанты ведут житие, может, и хорошее, но отнюдь не тихое. Они всё время говорят о Боге. Вы знаете, когда я вижу в метро человека с Библией, который в любой момент готов прижать вас к дверям вагона с той стороны, где они не открываются, и начать вам возвещать Слово Божие, мне хочется закричать: «Я безбожник!» Или: «Я магометанин», «Я индуист», или еще что-нибудь такое. То есть у меня, кто бы это ни был: свидетели Иеговы, баптисты, пятидесятники – совершенно всё равно, но у меня полное неприятие этой перманентной проповеди словами, этого перманентного цитирования из Священного Писания.

      Вчера пришла ко мне в Физико-техническом институте одна такая дама: каждое второе слово, которое она произносила, было слово Бог. Но ничего, кроме какого-то нелепого напора, в этом не было. А в то же самое время среди нас живут Малые сестры брата Шарля де Фуко, которые вообще очень часто не произносят ни слова, но проповедь которых значительно действеннее и значительно громче, чем проповедь всех протестантов, вместе взятых, потому что в основе этой проповеди лежит как раз то, о чем говорит апостол Павел: «тихое и безмолвное житие во всяком благочестии и чистоте». Христа они показывают не в словах своих, а в самой своей жизни, из того тихого безмолвия, в котором они трудятся своими руками.

      И вот я думаю: так в чем успех Католической Церкви и неуспех протестантизма (я имею в виду страны Запада или Соединенные Штаты)? Сейчас в Соединенных Штатах происходит так называемая католизация, когда традиционно протестантские области Америки вдруг обращаются в католицизм. Православие с его трудным ритуалом, с его византийскими сложностями для западного человека или для американца, конечно, как-то непонятно, оно слишком этнографически вычурное для людей в Америке и в Европе. Тем не менее, там протестанты целыми общинами – бывает так! – обращаются в православие или в католичество именно по той простой причине, что православные и католики могут показать, чтó такое «тихое и безмолвное житие во всяком благочестии и чистоте».

      А вот у наших братьев, отделенных после Лютера, на первом месте – возвещение Слова Божьего, на первом месте – говорить, говорить и говорить о Боге. И очень страшное для меня, например, испытание, когда где-то оказывается баптист! Не дай Бог, в поезде едешь – и там баптист, потому что он будет всё время говорить. У него Библия разрисована разными цветами, он будет ее всё время листать и говорить: а вот… а вот… а вот…

      Это на самом деле убивает Слово Божие – вот такое его постоянное цитирование, когда на него то и дело ссылаются. Бывает так, что человек вообще ни слова из Евангелия не скажет, но всё, что он делает, – это какая-то потрясающая, удивительная, полная света Христова проповедь о Господе нашем. Вот что я вижу во многих монашествующих конгрегациях на Западе у католиков и у нас, у православных. Причем это касается и православных