Табакерка из Багомбо. Курт Воннегут

сжал руку жены.

      – Я тоже так думаю, дорогая, а ты?

      Миссис Хеллбрюнер по-прежнему звонила мне каждый день, но теперь тон у нее был бодрый и довольный. Она докладывала, что Пекемы приезжают каждый день вскоре после полудня и что, судя по всему, с каждым визитом дом нравится им все больше.

      – Я отношусь к ним совсем по-родственному, – сказала она с хитрецой.

      – Отлично. Это то, что нужно.

      – Я даже купила для него сигары.

      – Продолжайте в том же духе. Это расходы, исключаемые из суммы, облагаемой налогом.

      Четыре дня спустя она позвонила мне снова и сообщила, что Пекемы придут к ней на ужин.

      – Почему бы вам, якобы случайно, не заглянуть тоже чуть позднее и, якобы случайно, не иметь при себе нужные документы?

      – Они упоминали какие-нибудь цифры?

      – Только мимоходом: удивительно, мол, что все это можно приобрести за сто тысяч.

      Тем вечером после ужина я вошел в музыкальный салон миссис Хеллбрюннер и, поставив на пол портфель, сказал:

      – Добрый вечер.

      Сидя на банкетке для пианино, полковник взбалтывал лед у себя в стакане.

      – Как ваши дела, миссис Хеллбрюннер? – поинтересовался я, хотя одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что дела – хуже некуда.

      – Прекрасно, – ответила она осипшим голосом. – Полковник только что рассказывал интересные вещи. Государственный департамент посылает его в Бангкок распутывать какие-то там дела.

      Полковник грустно пожал плечами.

      – Еще раз послужить родине, на сей раз в гражданском статусе, – пояснил он.

      – Мы отбываем завтра, – сказала миссис Пекем, – нужно еще закрыть наш дом в Филадельфии…

      – И закончить со сталелитейной промышленностью, – добавил полковник.

      – А потом они улетают в Бангкок, – дрожащим голосом закончила миссис Хеллбрюнер.

      – Дело мужчин – работать, дело женщин – плакать, – изрекла миссис Пекем.

      – Ага, – подтвердил я.

      На следующий день телефон уже трезвонил, когда я еще только открывал офис.

      Это была миссис Хеллбрюннер. Она визжала. От родственной расположенности к Пекемам не осталось и следа.

      – Я не верю, что он едет в Бангкок, – бушевала она. – Все дело в цене. Он слишком благовоспитан, чтобы торговаться.

      – А вы возьмете меньше?

      До того момента она решительно настаивала на сумме сто тысяч.

      – Меньше? – В ее голосе послышалась мольба. – Господи! Да я и пятьдесят возьму, чтобы избавиться от этого чудовища! – Она помолчала. – Сорок. Тридцать. Только продайте его!

      Я отправил телеграмму полковнику, адресовав ее в Филадельфию, в Управление сталелитейной промышленности.

      Ответа не последовало. Тогда я решил позвонить.

      – Управление национальной сталелитейной промышленности, – ответил женский голос.

      – Полковника Пекема, пожалуйста.

      – Кого?

      – Пекема. Полковника Бредли Пекема.