Душевная рапсодия. Лада Кушниковская

у нас нарасхват.

      Кудрявые ветки, белёсы стволы,

      Они с высоты издали всем видны.

      Поднимусь я на холм над Волгой-рекой.

      С такой высоты напоюсь красотой.

      Всё раздолье окину взглядом своим,

      Любуясь привольем и домом родным.

      Отшумели травы голосистым звоном

      Отшумели травы голосистым звоном,

      Отцвели последние цветы.

      Приуныло поле посеревшим тоном,

      И притихли в ветвях соловьи.

      Опустели гнёзда перелётных пташек,

      Покраснели гроздья у рябин.

      Повстречала школа снова первоклашек,

      Загордился милый Сентябрин.

      Прикорнули тихо милые старушки,

      За окошком сидя у окна.

      Где-то еле слышно гремит погремушкой,

      Приближаясь скромная гроза.

      Приумолкли кошки, и собак не видно.

      Видимо, залезли под крыльцо.

      Закрутился дымкой из трубы солидно

      Дух из печки прямо мне в лицо.

      Переулок сельский опустел и скромен,

      На калитках серебрят замки.

      Улетели «птахи» – это не феномен.

      Запестрят вновь по весне платки…

      Понесутся «птахи» по своим проулкам,

      Вечерами сядут у плетня.

      А пока лишь ветер сельским закоулком

      Будоражит, тормошит меня…

      И тихонько шепчет мне на ушко ветер

      О былой и радостной поре.

      По селу беспечно проносились дети,

      И «кипело счастье» на дворе…

      Забытые дома как старенькие люди

      Забытые дома

      как старенькие люди,

      Стоят напоминают

      нам наших матерей…

      Которые сидят

      и думают о чуде,

      Что дом их будет полон

      вновь маленьких детей.

      Забытые дома

      стареют и дряхлеют,

      И валятся сараи,

      и доски – с потолка.

      А мы идём и в сердце

      их искренне жалеем

      Как своего родного

      больного старика.

      Только песнь соловьиная нежится

      Ручеёк вдоль овражка заброшенный,

      И мосток развалился и сгнил.

      И пиджак, мне на плечи наброшенный,

      Ты годами в комоде хранил…

      Заросли все дорожки и тропочки,

      Отцвели и засохли цветы.

      Поломались давно уже жёрдочки,

      Где встречались с тобой до зари.

      Только песнь соловьиная нежится,