Журнал «Юность» №10/2021. Группа авторов

Подожду своих двадцати пяти, пожалуй.

      Так вот, по ночам я часто оставалась одна.

      Мама уходит, гаснет свет. «Спи, какая тебе разница, здесь я или нет?»

      «Мама молодая», – вторит ей подруга. Ух, как я ее ненавижу.

      Мне четыре, и я знаю наверняка, что в квартире много тараканов: если не мы, то соседи уж точно дают им раздолье. Я знаю и то, что тараканы выходят наружу по ночам. Я видела, как они кишат в стоке ванной. Пришли на водопой, черти.

      Чертей звала по ночам баба Люба за стенкой, а я в ее ведьмины силы верила.

      Гаснет свет.

      Я жмурюсь и залезаю с головой под одеяло.

      В моем воображения тараканы почти кубриковским потоком крови заливались в комнату. Тараканы на полу, на шкафах, на тумбочке и, что самое страшное, на кровати.

      Тараканы приходили за мной.

      Утром, когда после беспокойного сна я все же просыпалась, тараканов не было, но как же я страшилась проклятой ранней южной темноты, когда мама снова меня бросала, а я снова оставалась наедине со своим врагом: всего лишь ребенок против бесчисленной и неумолимой армии.

      Именно тараканы. Не пауки, саранча, медведки, двухвостки, сколопендры, змеи – постоянная крымская живность.

      Тараканы – вот кого я ненавидела.

      Поэтому когда Ирина, хозяйка квартиры, в которой мы с мужем (студенты чуть за двадцать, уставшие ютиться по общажным коридорам и укрываться в ванных) решили снять комнату, упомянула тараканов, я сразу насторожилась.

      – Квартира, значит, двухкомнатная, но вы снимаете только одну. Спальня закрыта. У вас гостиная, 17 метров, светлая, чистая. Проводили санобработку. Тараканов нет.

      Мы нашли единственное объявление, в котором крупными буквами стояло «АГЕНТАМ НЕ ЗВОНИТЬ, САМИ АГЕНТЫ», а к жильцам не предъявлялось непомерных для студентов требований. Снять комнату в квартире без соседей предлагалось аж за десять тысяч рублей. Своя комната, тараканов нет, кроме нас, жить никто не будет.

      Все это я держала в голове, пока мы поднимались по лестнице, отчетливо отдающей кошачьими (так я надеялась) экскрементами. Дверь в квартиру оказалась деревянной, ее как будто и не меняли с постройки дома. В коридоре Ирина щелкнула выключателем.

      – Лампочка перегорела, видимо, – с тенью облегчения выдохнула она.

      Дверь в комнату была куда серьезнее: металлическая, с двумя замками и глазком. Повозившись с ключами, Ирина наконец распахнула дверь и с улыбкой начала:

      – Вот так мы и жи… – крякнула. – Ой!

      Я растерянно оглядывала квартиру: обои от окончательного падения спасали лишь плакаты с полуголыми девицами, повсюду торчали бутылки и полные пепельницы, гардина тряпкой свисала на середину окна, а посреди комнаты в завершение эстетики декаданса лежало давно затвердевшее разбитое яйцо.

      Тараканы бы все смели, мелькнуло в голове.

      Ирина погрызла ногти, откашлялась и деловито спросила:

      – За девять возьмете?

      Мы с мужем переглянулись: яйцо оттереть проще,