Единственная для Бешеного. Кира Купер

смерти даже такого человека.

      – Пойдем, детка, я устал и хочу поесть нормально, – прошептал Туманов. – Или ты еще поразвлекаешься?

      – О, нет, мне хватит. Идем.

      – Прошу прощения, нам пора. Всего доброго, – Туманов кивнул Венедиктову, все еще не нашедшему, что ответить, и увлек меня к выходу. – Ты злая, Марта.

      – С чего бы?

      – Глянь, у него сейчас инфаркт случится.

      – Не случится. Такие просто так не дохнут, – сказала убежденно, но на всякий случай все же оглянулась.

      И чуть не споткнулась, встретившись глазами с тем, о ком так тщательно пыталась забыть последний месяц.

      Бешеный стоял возле арки. Тот же испепеляющий взгляд, та же пренебрежительная ухмылка. Черный костюм идеально сидит на фигуре, руки в карманах. Неформальный и одновременно официальный вид ему жутко идут. А рядом – красавица в облегающем красном платье, кокетливо положила руку ему на плечо и о чем-то щебечет, смотря на мужчину с обожанием.

      Он же глядит на меня. И непонятно, чего больше хочется: спрятаться или побежать навстречу.

      – Ты чего? – Гриша, заметивший заминку, приостановился. – Что-то забыла?

      – А? Нет, то есть, да… В общем, неважно. Идем.

      – С тобой все в порядке?

      – Да, вполне. Пойдем отсюда быстрее!

      – Как скажешь.

      Обеспокоенный друг взял меня за руку и повел к лестнице, ведущей на первый этаж. Большой банкетный зал на триста персон, где американец закатил свой ужин, расположен в одном из элитных небоскребов, и я бы предпочла прокатиться на лифте, а не прыгать по ступеням. Но сейчас главное – скрыться от взгляда, из-за которого спина между лопатками огнем горит.

      Мы спустились на пару этажей, и только потом Гриша развернул меня к себе, чтобы задать вопрос в лоб:

      – Что это было?

      – О чем ты?

      – Мать, я тебя давно знаю, так что врать мне не следует. Кого ты там встретила, что мы бежали как черти от ладана?

      Да? Мне-то казалось, это он припустил так, что еле успевала ногами переставлять.

      – Ладно. Скажи хотя бы, что я должен знать. Это личное?

      Хороший вопрос!

      – Личное, но не то, что ты думаешь, – я вздохнула. – И вообще говорить-то нечего.

      – Понял. Он тебе угрожает как-то?

      – Нет, ты что! Это было…так, мимолетно, можно внимания не обращать.

      – Настолько мимолетно, что у тебя чуть глаза из орбит не вылезли?

      – Было так заметно, да?

      Гриша кивнул, сжал мои плечи и тихо пробормотал:

      – Детка, ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне? При любом раскладе.

      – Знаю, – чтобы позорно не расплакаться от невесть откуда накативших эмоций (хотя почему «невесть», я знаю, кто явился причиной снова пошатнувшихся нервов) я прильнула к другу, уткнувшись лицом в грудь.

      – Ну-ну, ты чего?

      – Я тебе тушью рубашку испорчу, – прогундосила глухо, вызвав тихий смех, и заранее предупредила: – Платить за химчистку не буду!

      – Что же делать? Придется тогда стирать