Ближе. Катерина Лазарева

подходить к Владиславу Дмитриевичу ближе – услышим друг друга и отсюда.

      – Если вы насчёт опоздания, то вы достаточно доходчиво всё объяснили ещё во время лекции, – спешу нарушить давящее молчание. Напрягает как-то этот его взгляд пытливый. – Я поняла, правда.

      Можно ведь доводить его, не оставаясь с ним наедине? Это был бы идеальный вариант. А то в личном общении Владислав Дмитриевич слишком уж подавляет своей серьёзной и уверенной энергетикой. Да и сразу вспоминаю, по чьей вине тут. Не могу я его пока спокойно воспринимать.

      – Я не насчёт опоздания… – не нравится мне эта его пауза и задумчивый взгляд. – Буду прям. Инна, ты здесь из-за меня. Ты поступила не сама, тебя устроил я. И при этом, конечно, взял под свою ответственность. А проблемы, как ты понимаешь, мне не нужны.

      Меня аж прошибает от такой неожиданной прямоты. И сразу наваливается обида. Влад так спокойно заявляет мне это в лицо, уверенный в своём праве. А у меня тут жизнь рушится по крупицам, причём не таким уж мелким.

      Едва сдерживаюсь, чтобы не вспылить. Если не нужны проблемы, так нечего лезть не в свои дела! Деньги ему явно важнее и тех студентов, кто сюда поступить хотел на моё место, и моих планов на жизнь уж тем более. Влад уже всё решил и теперь ждёт, чтобы я ему не мешала. Чтобы делала, как он говорит, и, может, мачеха больше ему отвалит.

      – Какие проблемы? – пренебрежительно переспрашиваю, стараясь не выдать душащей изнутри ярости. – Всего лишь опоздала разок. Хватит драматизировать.

      Несколько секунд в воздухе повисает странная тишина, которую, кажется, можно потрогать руками. Слишком уж ощущаемая.

      Но если Влад думает, что я не выдержу этого давления и прогнусь под его условия, то пусть идёт к чёрту. Я не беру слова назад.

      – Ты прекрасно знаешь, что я не столько об опоздании, Инна, – наконец говорит он очень спокойным голосом. Пожалуй, слишком спокойным для человека, который несколько секунд назад намекал мне, что лучше не мешать его планам.

      Как-то неправильно звучит моё имя в его голосе. Режет слух.

      – Ни в одном моём действии не было ничего, из-за чего стоило бы бить тревогу, – говорю с лёгким вызовом. И пусть Влад делает, что хочет. Я его не боюсь.

      – В целом можно сказать, что твоя семья полностью передала твоё воспитание в мои руки на этот период времени. И я бы рад избавить нас обоих от этого ненужного бремени и сказать, что ты уже взрослый и осознанный человек, но… – Влад качает головой, как-то странно ухмыляется и смотрит на меня так многозначительно, что даже не по себе становится. – В общем, они прислушаются ко мне, когда я, скажем так, посоветую им перестать высылать тебе деньги, а вместо того устрою тебя на работу… Например, мыть здесь полы. Направим твою энергию в нужное русло.

      Я чуть не задыхаюсь от возмущения. Даже ответить не могу, да и на ум не приходит ничего хотя бы более-менее мирное.

      А вопить и беситься в присутствии человека, который абсолютно спокоен, как-то неловко. Никакого морального удовлетворения не получаешь, только слабость демонстрируешь. Да и разве поймёт?

      Хватает же наглости