Вспомнить всё, или Снежный танец. Жанна Дубровская

века». Знаешь, в твоих стихах столько же романтики и чувства.

      – Ириш, – взял слово Владимир, – Мы все тут в курсе, как ты любишь всё живое, и это несправедливо, что у тебя до сих пор никого нет, – тут он многозначительно посмотрел на Евгения, который немного смутился. «Поэтому мы с Оленькой решили подарить тебе вот эту корзинку», – и Владимир протянул Ирине небольшую корзиночку, прикрытую шалью. Ирина отодвинула платок и всплеснула руками – на дне корзинки испуганно хлопал глазёнками котёнок скотиш-фолда.

      – Володь…у меня слов нет… он такой милый. Спасибо!

      Ну, если быть совсем точным, это не совсем он, вернее, даже совсем не он, а она. Знакомься – Принцесса Вильгельмина Вторая.

      – Почему вторая? – спросила Ирина, рассматривая подарок.

      – Откуда мы знаем? Нам так сказали в питомнике. А вот, – и Владимир взял с журнального столика какие-то бумаги, – документы на твою Принцессу, она у тебя родовитая девушка.

      Вполне закономерно, что взгляды по крайней мере троих присутствующих в комнате людей ещё несколько минут были прикованы к маленькой корзинке с котёнком, поэтому робкие движения рук Евгения, вынувших небольшую бархатную коробочку из нагрудного кармана рубашки и возвративших её на прежнее место, остались никем не замеченными. А жаль, потому что подчас именно мелочи меняют нашу судьбу.

      Постепенно эмоции стали более сдержанными, подарок был обласкан и покоился на коленях хозяйки. Наконец, взгляды женщин обратились на Евгения, и они обе вскрикнули от восторга, увидев в его руках гитару.

      – Милая Ирина, я, к своему стыду, оказался не слишком готовым к твоему празднику, но позволь исправить свою ошибку. Позволь мне подарить романс, сочинённый на твои стихи, набросок которых я случайно увидел вчера.

      – Ой, как здорово, Ириш, ещё никто не писал песен на твои стихи! Конечно, Евгений, пойте, мы все очень ждём! – и Ольга, скромно сложив на коленях руки, изобразила живейшее внимание и восторг, чем вызвала улыбки у всех присутствующих.

      И Евгений запел, да так, что Ирине казалось, будто её сердце то сжимают, то разжимают невидимые руки:

      «Омыта утренней росой,

      Ты по тропинке шла навстречу,

      Играя русою косой.

      Мой друг, тебя я не замечу.

      Привыкла ты стяжать любовь

      У юных отроков безусых.

      О, как моя играет кровь

      При виде прядей безыскусных!

      Не дам я власти над собой

      Той, что привыкла к этой власти.

      Мне безразличен облик твой!

      Хотя сгораю я от страсти!

      Лишь шаг разъединяет нас,

      Ты пахнешь ландышем сребристым.

      Как жаль, что не могу сейчас

      Прильнуть к власам твоим струистым.

      Прошла, безмолвна, как всегда,

      И флёр рассеялся в тумане.

      О, если б мог я иногда

      К руке твоей припасть губами.

      Смешон порыв моей любви –

      Я не дерзну тебе открыться.

      И снова буду ждать зари,

      Чтобы богине поклониться».

      Затихли последние аккорды, голос Евгения отзвучал,