Новейшая хрестоматия по литературе. 7 класс. Сборник

Она была единственное и, следственно, балованное дитя. Ее резвость и поминутные проказы восхищали отца и приводили в отчаянье ее мадам мисс Жаксон, сорокалетнюю чопорную девицу, которая белилась и сурмила себе брови, два раза в год перечитывала «Памелу», получала за то две тысячи рублей и умирала со скуки в этой варварской России.

      За Лизою ходила Настя; она была постарше, но столь же ветрена, как и ее барышня. Лиза очень любила ее, открывала ей все свои тайны, вместе с нею обдумывала свои затеи; словом, Настя была в селе Прилучине лицом гораздо более значительным, нежели любая наперсница во французской трагедии.

      – Позвольте мне сегодня пойти в гости, – сказала однажды Настя, одевая барышню.

      – Изволь; а куда?

      – В Тугилово, к Берестовым. Поварова жена у них именинница и вчера приходила звать нас отобедать.

      – Вот! – сказала Лиза, – господа в ссоре, а слуги друг друга угощают.

      – А нам какое дело до господ! – возразила Настя, – к тому же я ваша, а не папенькина. Вы ведь не бранились еще с молодым Берестовым; а старики пускай себе дерутся, коли им это весело.

      – Постарайся, Настя, увидеть Алексея Берестова, да расскажи мне хорошенько, каков он собою и что он за человек.

      Настя обещалась, а Лиза с нетерпением ожидала целый день ее возвращения. Вечером Настя явилась.

      – Ну, Лизавета Григорьевна, – сказала она, входя в комнату, – видела молодого Берестова: нагляделась довольно; целый день были вместе.

      – Как это? Расскажи, расскажи по порядку.

      – Извольте-с, пошли мы, я, Анисья Егоровна, Ненила, Дунька…

      – Хорошо, знаю. Ну потом?

      – Позвольте-с, расскажу все по порядку. Вот пришли мы к самому обеду. Комната полна была народу. Были колбинские, захарьевские, приказчица с дочерьми, хлупинские…

      – Ну! а Берестов?

      – Погодите-с. Вот мы сели за стол, приказчица на первом месте, я подле нее… а дочери и надулись, да мне наплевать на них…

      – Ах, Настя, как ты скучна с вечными своими подробностями!

      – Да как же вы нетерпеливы! Ну вот вышли мы изо стола… а сидели мы часа три, и обед был славный; пирожное бланманже синее, красное и полосатое… Вот вышли мы изо стола и пошли в сад играть в горелки, а молодой барин тут и явился.

      – Ну что ж? правда ли, что он так хорош собой?

      – Удивительно хорош, красавец, можно сказать. Стройный, высокий, румянец во всю щеку…

      – Право? А я так думала, что у него лицо бледное. Что же? Каков он тебе показался? Печален, задумчив?

      – Что вы? Да этакого бешеного я и сроду не видывала. Вздумал он с нами в горелки бегать.

      – С вами в горелки бегать! Невозможно!

      – Очень возможно! Да что еще выдумал! Поймает, и ну целовать!

      – Воля твоя, Настя, ты врешь.

      – Воля ваша, не вру. Я насилу от него отделалась. Целый день с нами так и провозился.

      – Да как же, говорят, он влюблен