Малыш для стервы и холостяка. Анастасия Градцева

образом Марта одновременно тащила вниз по лестнице и ребенка, и коляску, потому что дом был старым и лифт в нем не предусматривался. Хорошо, конечно, что у них только третий этаж, но тем не менее – дополнительная пара рук от этого у Риты не выросла. В итоге она решила пойти на прогулку без коляски и прокляла себя за это идиотское решение уже через пятнадцать минут.

      Арсюша еще сам не ходил, только за обе ручки – а это значит, что приходилось к нему наклоняться и в такой позе идти. Спина начала отказывать почти сразу. Рита попыталась усадить его в песочницу, но Арсений протестовал. Он был исследователем. Он хотел ходить. Рите же снова хотелось сдохнуть.

      Когда они наконец вернулись домой (Арсений гордо восседал на руках у любимой тети и выглядел абсолютно довольным жизнью), Рите казалось, что позвоночник у нее сейчас осыпется в трусы и она просто упадет на пол бесформенной кучкой. Но времени на слабость не было: ребенок хотел есть.

      Марта говорила, что на обед можно давать готовые пюре из мяса с овощами. Рита планировала так и сделать. Открыла шкаф, оглядела полки, заставленные банками с красивыми этикетками, и обратила внимание, что больше всего тут брокколи с курицей.

      – Твое любимое? – спросила она у Арсюши, который в голодном нетерпении грыз пластиковую ложечку.

      – Ка!

      – Тогда давай его и разогреем.

      Когда неаппетитная зеленая масса оказалась в тарелочке, Рита поставила ее перед Арсением и приготовилась наслаждаться здоровым малышковым аппетитом. Но что-то пошло не так.

      Арсюша замотал головой и захныкал.

      – Горячее? Да нет, теплое. Вот попробуй.

      Рита набрала в ложку пюре, попробовала губами – нормальная температура! – и ловко всунула пюре в приоткрытый ротик Арсюши. Но тут вдруг возмущенно фыркнул, и фонтан из слюней и брокколи попал Рите прямо в лицо.

      Когда она, беспомощно ругаясь, нашарила полотенце и вытерлась, то сделала еще одну попытку. Бесполезно. Арсений, который ел все, что не приколочено, и проходил у Марты под кодовым именем «Саранча», отказывался обедать. Совсем. Черт, похоже, что Рита поломала ребенка.

      Ее это так напугало, что она схватила телефон и набрала Марту.

      – Да? – взяла та трубку после десятого гудка. – Я в цехе, подожди, тут шумно. Выйду сейчас. Вот. Говори. Что случилось? Что с Арсюшей?

      – Он не ест! – выпалила Рита. – Может, заболел? Вдруг я его плохо одела на улицу и он замерз? Что делать?

      – Подожди, Рит, а что ты ему давала?

      – Пюре из брокколи и…

      – О, – у Марты вдруг стал виноватый голос. – Прости, я совсем забыла сказать. Он неделю назад разлюбил брокколи и теперь не ест ее ни в каком виде. Разогрей лучше кабачок с кроликом, это всегда на ура заходит.

      – Хорошо, – у Риты даже не было сил возмущаться. – Ты как там?

      – Все здорово! И, Рит, это… если можешь мне не звонить, то лучше не звони, ладно? Только если совсем срочно. А то тут ругаются.

      – Да, конечно. Прости, больше не буду.

      Рита