Душевные муки. Диана Константиновна Блинцовская

пришёл домой, гневно хлопнул дверью и, небрежно повесив на вешалку пальто, грузно рухнул на диван, а затем застыл в данном положении на несколько часов.

      В его голове беспрерывно проносились все моменты, прожитые вместе с Кристиной, а прежние проблемы казались ничтожными задачами, не стоящими и внимания. Куда бы он ни направил взгляд, везде видел её аккуратный силуэт, светло-русые волосы, милые ямочки на щёчках, неизменно появляющиеся при искренних улыбках, детский восторг, умение замечать необыкновенное в самых стандартных вещах, постоянный оптимизм, заливистый смех и жуткие чёрные слова – это я виноват, – прикрывающие любимые черты. Ему постоянно казалось, что раньше он не ценил заботу своей возлюбленной, её внимательность и любовь, что она всегда интересовалась его настроением и состоянием, готовила кулинарные шедевры, поддерживала и была рядом, а он воспринимал всё как должное, так ещё и каждый раз начинал конфликтовать, как только она высказывала собственное мнение по поводу той или иной ситуации.

      "Да как же я мог! Что я за человек такой? Ничтожество, самое настоящее, жалкое ничтожество!.. Я слишком был увлечён своей работой. Работа! Но разве она виновата? Живут ведь другие люди, успевая и зарабатывать, и уделять время родным. Если бы осознавал я тогда, насколько был эгоистичен… А ещё этот щенок – последнее, что у меня осталось от Крис, – и то исчез. Причём пропал тоже из-за меня, так к тому же в последний раз услышал из моих уст лишь крики и обвинения… Кто знает, где он сейчас: возможно, его сбила машина, может, он умер от голода или его растерзали собаки или даже палками забили безжалостные люди… Она бы меня никогда не простила за такую судьбу Симбы, да, впрочем, и я себя никогда не прощу!"

      Придя в себя после долгого оцепенения, Володя посмотрел в окно и увидел, что уже стемнело, поэтому, собравшись с силами, взял себя в руки и пошёл в душ. Оказавшись под напором тёплой воды, он, продолжая находиться будто не в себе, сделал её максимально горячей. Вскоре его бледная кожа приобрела красный оттенок, висящее над раковиной зеркало запотело и ванная комната заполнилась паром. Мужчине было безумно больно, однако он стойко терпел, осознавая, что данная – слабая и длительная – физическая боль может помочь немного приглушить моральную, а это, наверное, всё, о чём он сейчас мечтал.

      Но на этот раз данный способ не помог, и вода, непрерывно льющаяся из душа, бессмысленно стекала, принося одни лишь муки. Из жуткого бардака, творящегося в разуме последние недели, и беспорядочного потока мыслей, он, словно за ниточку, медленно вытащил клубок, состоящий из тёплых воспоминаний о приобретении собаки, которую очень хотела иметь его возлюбленная.

      – Володя, куда мы едем? – спросила девушка с повязкой на глазах, закрывающей всю видимость.

      – Скоро узнаешь, Крис, скоро узнаешь…

      – Долго нам ещё?

      – Нет, последний поворот, и мы на месте. Так, не снимай платок, я тебя сейчас выведу из машины, и там ты всё увидишь.

      Владимир, как и обещал,