Психологическое сопровождение процесса умирания. Илья Андреевич Басов

>

      С.А. Белорусов рассматривает глубинное и затаенное чувство страха смерти как то, что делает человека человеком, а его преодоление, встречу с ним, как путь к подлинной, осмысленной и полноценной жизни. Встреча с этим таящимся в душевных недрах страхом происходит всегда один на один, наука, культура, идеология, «глубокомысленные» рассуждения не могут спасти и помочь.

      Как полагает Белорусов, мир бежит от смысла жизни и смерти в «бессмысленное механическое ускорение с полным притуплением чувства духовного голода»2, превращая ее в проблему, а не таинство, каковой она является. Выдающийся философ М. Хайдегер писал о мистическом смысле смерти: «Смерть вызывает тревогу, потому что затрагивает самую суть нашего бытия. Но, благодаря этому, происходит глубокое осознание себя. Смерть делает нас личностями»3.

      Белорусов различает три вида смерти:

      –биологическая (прекращение физиологических функций организма);

      –социальная (утрата места в обществе);

      –духовная (сознательное отвержение себя, мира и Бога).

      Разрыв привычных связей (когда отделяются наши способности, здоровье, дети, коллеги, друзья) во взрослой взрослости глубоко ранит, но освобождает человека для внутреннего роста, и встреча со смертью (когда уходят любимые и дорогие люди) вырывает из пучины обыденности, заставляет задуматься о жизни, её истинных тайнах (например, антиномичность истины духовной сферы), приблизиться к своей истинной сути (набирает силу то, что не подвержено смерти).

      В. Франкл писал о том, что человек должен быть открыт всему, что ждет его на пути, а без страдания и смерти жизнь не полна, ущербна. Белорусов пишет, что осознанное принятие факта собственной конечности есть критерий духовной зрелости, открывающий четыре смысла смерти:

      1. она смиряет человека, освобождая от гордыни и устанавливая диалог с миром и Богом;

      2. облагораживает жизнь, не позволяя утонуть (потерять себя) в суете, учит принимать все дары бытия (которые могут быть и условно негативными: неудача, болезнь, одиночество и т.д.);

      3. смерть объединяет, дает возможность осознать глубинную причастность к человечеству и позволяет подвести итоги, раскрывает подлинные, не подверженные тлению смыслы жизни. Как писал В. Франкл, положивший поиск смыла жизни человеком в основу психотерапии: «В жизни человек всегда в процессе, в становлении. В каждую минуту о нем можно только сказать, что он «был», он уже не такой, как мгновение назад. Только в момент смерти он «есть». Он есть то, кем он был в этой жизни»4;

      4. «Смысл смерти – в ее преодолении. Смерть преодолевается любовью»5. Этот смысл Белорусов считает основным, т.о. подчеркивая, что трансцендентные смыслы жизни выводят человека к истинной зрелости, благу, преодолевая саму смерть.

      Индивидуальное отношение к смерти, её понимание и степень принятия, во многом определяет отношение к старению. Вхождение в последний из возрастов может быть негативным (страх, «игра в прятки» со смертью, бегство от старости, самообман) и позитивным (смирение с фактом усталости от жизни, принятие завершенности, отпускание жизни, отказ обременять её и себя долженствованием, удаление от суеты повседневности). При негативном сценарии старения человек направляет энергию во внешний мир, доказывая свою нужность, пытаясь приспособится к быстрому ритму жизни, в изводящей погоне за молодостью исчерпывает ресурсы, приходя к чувству безнадежности, отчаяния, беспомощности. И напротив, при позитивном сценарии человек осознаёт саму жизнь как надличностное экзистенциальное благо, не требующее ушедшей социальной востребованности и активности. «Благо старости… состоит в том, что старость помогает человеку хотя бы в последние годы жизни освободиться от своей нужности… Экзистенциальные возможности старости лежат не в плоскости «гонки за временем», а в особой близости стариков к вечности… Они нужны как раз тем, что они не с нами»6.

      В исследовании пожилого возраста и старости Г.Абрамовой можно выделить три взаимосвязанных, переплетаемых друг с другом экзистенциальных задачи. Вместе с подведением итогов (смысла прожитых лет), которая окрашивает чувствами дни и дни, идёт задача ожидания смерти, боясь которой (сознательно или бессознательно) человек подводит нравственный итог своей жизни, и «умение сказать жизни «прощай» без отчаяния и ужаса, с чувством законченного дела – это еще одна встреча человека с его собственной экзистенциальностью, встреча, которая есть великое таинство»7.

      Сам процесс старения (и умирания8), как считает Н.Ф. Шахматов, связан в первую очередь со снижением физических возможностей, а старость (и смерть9) отражается в сознании пожилого человека как преимущественно физический недуг. Однако по мере старения отношение к физическому состоянию ощутимо разнится: от истощающих переживаний по поводу здоровья, до терпимого или безразличного отношения к физическим недугам. Такое отражение, к времени позднего возраста,

2

Психология старости: хрестоматия: учебное пособие по психологии старости: для факультетов: психологических, медицинских и социальной работы / ред.-сост. Д.Я. Райгородский – Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М, 2004, с. 700.

3

Цит. по С.А. Белорусов, Психология старости, 2004, с. 701.

4

цит. по С.А. Белорусов, Психология старости: хрестоматия: учебное пособие по психологии старости: для факультетов: психологических, медицинских и социальной работы / ред.-сост. Д.Я. Райгородский – Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М, 2004, с. 716.

5

Там же, с. 716.

6

Лишаев С.А. Старое и ветхое. Опыт философского истолкования. – СПб.: Алетейя, 2010, с. 177, 196.

7

Психология старости: хрестоматия: учебное пособие по психологии старости: для факультетов: психологических, медицинских и социальной работы / ред.-сост. Д.Я. Райгородский – Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М, 2004, с. 489.

8

Генерализация наша – И.Б.

9

Генерализация наша – И.Б.