Сансара. Поэзия XXI века. Никита Брагин

медовыми сотами.

      И миры неизведанные,

                              как созревшие ягоды —

      ты находишь их, радуясь,

      в рукавах оживающей радуги —

      на ладони твои они падают!

      И душа твоя – вся в движении!

      Неразлучны игры и таинства —

      вьются чувства,

                              как птички весенние,

      словно змеи, мысли сплетаются.

      Между звёздами и пучинами,

      между болью и созерцанием

      сокровенная, неизъяснимая

      жажда творчества, бездна знания.

      «Словно шарик рудракши…»

      Словно шарик рудракши,

      в прозрачную воду упавший,

      капля крови на тающем льду…

      Словно тёмное пламя

      за вечерними облаками

      отпускает на небо звезду.

      Словно жажда творения

      переплавилась в боль и терпение,

      и твердеет как ярая медь,

      и рождается смыслом и образом,

      и твоим воплощается голосом,

      и зовёт – пробудись и ответь!

      Масляный шарик Кришны

      Увидев Кришны шарик масляный

      (гранита глыбу на граните),

      его раскачиваешь мысленно

      планетой на прозрачной нити,

      и небосвода хрупкий колокол

      вздохнёт ответным гулом бронзовым,

      и треснет, рассечённый молнией,

      и вспыхнет огненными розами…

      А рядом, на гранитной плоскости

      (на русской горке ледяной…),

      детишки, соревнуясь в ловкости,

      разглаживают шар земной.

      Два лика

      Над пыльной и жаркой площадью

      кружат угрюмо стервятники,

      и прядают потные лошади,

      измучены жадными мухами.

      Кругом толпа каждодневная,

      а истина – в образе Бога…

      Его отражение гневное

      знакомо как ужас и смерть.

      Землистые руки крестьянина

      воловьи рога изукрасили,

      и в сердце, печалью израненном,

      открылись ворота железные,

      и Бог, обвиваемый коброю,

      глядит, упоённый покоем.

      Его отражение доброе

      знакомо как свет и любовь.

      Баньян

      Дерево, ставшее лесом,

      семя твоё проросло

      в давние детские годы

      того, кто стал Просветлённым.

      Много дождей отшумело,

      много лун отцвело —

      крона твоя как небо,

      сотни стволов – колонны.

      Нет многозначнее символа,

      образа нет смелей

      для источника моря,

      Духа, родившего души,

      для единственной пристани

      тысячи кораблей,

      для водопада зелени

      в пожаре великой суши.

      Лист пробуждается светом,

      и тянется как дитя

      к своему родителю – солнцу,

      одному для несчетных листьев.

      В тихой тени этой кроны

      духовный свет обретя,

      найдешь единую