Я хочу большего. Том 2. Елена Павлова

всегда, в десять вечера начались очередные соревнования. Пятнадцать мужчин разного возраста – от двадцати до сорока семи лет – собрались, чтобы в очередной раз помериться виртуозностью вождения. Юля наблюдала, как Саша умело обгоняет на поворотах одного за другим своих соперников, быстро перемещаясь по позициям. Вдруг его машина вильнула и лихо подлетела вверх, перевернувшись в воздухе, а потом со страшным грохотом упала на землю и, проехав несколько метров на крыше, ударилась о борт трека. Зрители ахнули и вскочили, что-то крича, а Юля в ужасе не могла пошевелиться. Гонка была остановлена. Подобные аварии случались нечасто. Персонал бросился к месту происшествия, на трибунах оживлённо обсуждали случившееся. Юля некоторое время сидела без движения, потом резко встала и побежала вниз к нему. Но её не пустили – некоторые машины ещё неслись по треку.

      Суета продолжалась. Кто-то уже вызвал скорую, один из сотрудников бежал к разбитой машине с огнетушителем, к Саше спешили другие гонщики. Лужнин потерял сознание. Он повис на ремне безопасности, который крепко удерживал его, не давая упасть. В таком положении пострадавшего было не достать, и они решили перевернуть машину на колёса. От резкой встряски Лужнин очнулся и застонал.

      – Слава богу, живой! – крикнул кто-то.

      Все бросились вытаскивать его.

      – Саня, Саня, ты как?! Ты слышишь меня?!

      Лужнин некоторое время не отвечал.

      – А? М-м… Всё, всё нормально, – еле пробормотал он.

      – Ты можешь шевелиться?

      – Нет, нога…

      – Подожди, мы сейчас тебя достанем…

      Несколько мужчин с трудом открыли помятую дверь и отстегнули ремень безопасности.

      – Саш, сейчас будет больно, – сказал один из них, взяв его под руки.

      Другой держал пострадавшего под поясницу, помогая освободить сломанную ногу, которая совершенно не слушалась.

      – А! – громко и коротко вскрикнул Лужнин. – Сука, как же больно… О-ох…

      Его вытащили из машины и перенесли на уже подготовленные носилки, чтобы максимально бережно доставить в комнату отдыха, уложили на диван, расстегнули гоночный костюм и сняли сапоги. Один из присутствующих, опытный в таких делах (его почему-то редко называли по имени, в основном по фамилии – Зайцев), проворно разрезал штанину пострадавшего и стал осматривать повреждённую ногу.

      – Так, ну, перелом закрытый, – деловито комментировал он, – это хорошо. Мягкие ткани не повреждены. Нужно зафиксировать конечность.

      Он взял доску и жгуты.

      – Так, Саня, крепись, сейчас снова будет больно, – предупредил Зайцев, делая всё быстро, уверенно и безошибочно. – Обезболивающее до приезда скорой колоть нельзя, чтобы не портить картину диагноза. Поэтому вот тебе, друг, перчатка. Понимаешь, зачем?

      Как раз в этот момент вошла Юля и онемела. Лужнин лежал на диване, сжимая перчатку в зубах, – готовился терпеть боль, а трое мужчин держали его, чтобы не дёргался в процессе. Она от испуга зажмурилась