Губы Веры. Марта Зверева

– выдохнул он, сползая вновь в воду. Опустевшие яйца всплыли. Рядом сползла Вера, окунувшись так, чтобы грудь покачивалась двумя островками над водой. – Как дела твои?

      – Учусь, – пожала она плечами. – Ты реально был во всем прав. Видала я девчонок, которые пытаются утром учиться, а вечером блины печь. Хреново учеба идет.

      – Молодец, – похвалил Вадим. – Верю в тебя.

      – Да, мой крестный папочка, – позволила она себе шпильку.

      – Ты бы кстати вместо этих корпоративов нашла себе богатого мужика.

      – Да кому я нужна?

      – Брось, ты красотка. А с такими навыками…

      Вадим повернулся к ней лицом и с наслаждением зарылся в упругую грудь. Облизал сначала правую, потом левую.

      – Что, невеста плоскодонка? – Проницательно спросила Вера.

      – Увы, увы…

      Вадим стиснул ее сиськи до боли, Вера аж поморщилась.

      – У тебя оральная фиксация, – ухмыльнулась она.

      – Ты на психолога учишься, что ли?

      – Ага… Ну ладно, пойду я. Я у Богдаши спецом на тебя напросилась. Он меня ценит. Захочешь еще, возьми Ленусика, она так сосет, что все улетают.

      – Непременно, – заржал Вадим.

      Но Ленусика уже звать не стал, а досидел до конца мальчишника с банкой безалкогольного, наблюдая свальных грех друзей и закусывая заморским сыром.

       Третий раз

      В третий раз Вадим встретил Веру на благотворительном приеме в особняке Решетова.

      Куда он явился, вопреки всем обычаям их круга, с законной женой. На такого рода неофициальные приемы принято было выводить любовниц, содержанок, на худой конец эскортниц. Журналисты и левые люди туда не допускались и среди своих можно было и похвастаться, какую новую телочку отхватил, а заодно и пообщаться в неформальной обстановке, поговорить о таких делах, которым не место на имиджевых приемах.

      Машке, конечно, было неуютно, страшно, даже, может быть, обидно, что он приволок ее туда, где профессионально усталые взгляды ухоженных шлюх разбирают ее по запчастям и на каждую вешают ценник. И губы у нее свои, и сиськи, и бедра широковаты… разве что платье и сумочка не подкачали, тут Вадим разорился. Но туфли эта дура надела «удобные, это же фуршет, не присесть» и теперь явно боролась с желанием спрятаться за занавеску, выставив как щит свою заказанную за несколько месяцев «Биркин». Ну, в следующий раз будет слушать, что ей говорят.

      То, что Вадим демонстративно обратился к семейным ценностям, дало понять соответствующим кругам, что он готов к противостоянию. Волчонок вырос и намеревается вступить в бой за место вожака стаи. Или основать собственную. По одобрительным взглядам бывалых хищников, он видел, что эскапада не прошла незамеченной, и битва будет славной. Не сейчас. Но будет.

      А это значит – выход на следующий уровень.

      Сам Решетов явился часа через три после начала, когда макияж у неутомимых девиц уже плыл, вслед за сознанием, не выдерживающим литров «Боллингера» и «Смирнова». Они покачивались и висли