Нил – река большого приключения. Камиль Гижицкий

огромное влияние на положение диких зверей, живущих на прибрежных лугах и в степях, поскольку нередко вынуждают стада антилоп, газелей и буйволов к поиску пастбищ и удобных водопоев в других, часто очень отдалённых районах. За антилопами следуют львы и другие хищники, в результате случается так, что окрестности, год назад кишащие всякого рода зверями, – внезапно пустеют, как будто коснулась их эпидемия. То же самое происходит и со стадами слонов, если вода заливает слишком высоко прибрежные тростники и травы, представляющие их излюбленный корм.

      Яцек слышал порой сетования охотников, посещающих отца, которые, отправившись на Бахр-эль-Джебель или Бахр-эль-Газаль и, следовательно, в местности, известные огромным количеством всяческих зверей, возвращались разочарованные, с такой ничтожной добычей, что даже стыдились говорить об этом. Поскольку успех экспедиции – это прежде всего поимка королевской цапли (китоглава) и нильских козлов – в большей мере зависел от опытности Мохаммеда, знающего топи обеих рек лучше, даже чем африканцы, живущие на этих берегах, подросток впитывал каждое его слово, с не меньшим вниманием, нежели это делали оба взрослых человека. Только Дзика зевала время от времени, но Яцек точно знал, что именно под ее маской скуки скрывается большая заинтересованность беседой.

      Когда наконец были обсуждены последние подробности экспедиции, определено необходимое количество запасов продуктов питания, приборов, инструмента, а также складных клеток для зверей – хозяева судна попрощались с капитаном и вместе с детьми прошли на тенистую веранду здания клуба. Команда «Нефертити» запустила в движение машины, корабль дрогнул, дал предупредительный сигнал и, легко отчалив от мола, поплыл к своей пристани на правом берегу реки, оставляя за собой борозду вспененной воды.

      В течение нескольких последующих дней, Яцек жил как в лихорадке. Он неустанно кружил между двумя районами города, а точнее говоря, между отцовским домом, бунгало пана Равича и пристанью, к которой была пришвартована «Нефертити». Он то помогал отцу в упаковке оружия и фотографического снаряжения, то снова ехал с Мохаммедом за покупками в Омдурман или же притворялся, что помогает в работах на «Нефертити». Тем временем, однако, он чаще посиживал в маленькой каюте, которая во время экспедиции предназначена была ему для проживания. Яцек повесил на стене свою малокалиберную винтовку, охотничью сумку, полную патронов и приспособлений для чистки ружья, а рядом фотоаппарат. Маленькую же кинокамеру, которую подарил ему пан Равич в день рождения, он поместил вместе с запасной киноплёнкой в стальной водонепроницаемый ящик. В два других, значительно больших, стальных герметически закрываемых чемодана он сложил бельё, туалетные приборы, коробки для бабочек и снаряжение для ловли и консервирования насекомых.

      На судне он часто встречал Дзику, которая хозяйничала здесь, как у себя дома. Яцек вынужден был признаться себе в душе, что справлялась она с хозяйственными делами,