Тот самый парень из порно – 2. Ашира Хаан

вернуться со знаменитым, дождавшимся нас пирогом, хотя мама утверждала, что это требовало максимального напряжения силы воли, так он был вкусен, как меня снова атаковали вопросами.

      Точнее – Дэрила. Мой грядущий отъезд неизвестно насколько волновал родную мать гораздо меньше американского быта. Ну да, чего уж там. Я ей за сорок с лишним лет, поди, надоела уже, а тут свеженькое!

      – Так ты в настоящем кино снимаешься? – спросила мама, едва дождавшись, пока я прожую. Спасибо ей за это, могла бы поперхнуться.

      Дэрил кивнул, глядя честными-честными голубыми глазами. И на всякий случай ослепительно улыбнулся. Ну да, дескать, где ж мне еще сниматься, только в самом что ни на есть НАСТОЯЩЕМ кино!

      – В голливудском?! – подпрыгнула мама на стуле.

      – Ну, не совсем. Саму кинопроизводственную индустрию за пределами Калифорнии принято называть Голливудом, но на самом деле это не единый какой-то холдинг или фирма, это просто место, где находятся самые крупные студии. И не только крупные, тут базируются и более мелкие, которые продают потом свои фильмы крупным, чтобы те выпустили их в мировой… – Дэрил осекся, увидев мое лицо, на котором я изо всех сил изображала крайнюю заинтересованность. – Да. В голливудском.

      – Но в Россию его фильмы не привозят, – улыбаясь, добавила я от себя. – Потому что они пока не хиты и не блокбастеры.

      – Ничего, – утешающе заворковала мама. – Какие твои годы! Еще прославишься. Как этот… как его? Который после сорока начал все премии отхватывать? Лиль, напомни!

      – Понятия не имею, о чем ты, мам, – хихикнула я, косясь на Дэрила, который как раз после сорока и стал «отхватывать».

      – Ну, неважно! – махнула она рукой. – Пирог ешь… хотя нет, не ешь! Растолстеешь! Вон какой красавец, таким и оставайся, тогда все роли твои! Давай я буженинки лучше отрежу!

      На прощание Дэрилу подарили банку шелковичного варенья под лозунгом: «У вас такого и нет, небось!» – и очень теплый пушистый шарф, который ему точно пригодится в солнечной Калифорнии.

      Меня мама подержала в объятиях лишь на пару секунд дольше обычного и поцеловала в обе щеки на прощание, заверив, что всегда знала, что я не пропаду.

      Кажется, этот мужчина заменил меня в мамином сердце!

      Квартиру договорилась пока оставить, как есть. Если не приживусь, то вернусь. Не вернусь через год – можно сдавать. Поэтому я безжалостно выкинула половину одежды: старой, чиненой, той, под которую я еще похудею, и той, под которую не похудею уже никогда. Оставшегося хватило на два больших чемодана.

      Детские вещи запаковала в коробки, впервые с их отъезда обнажив стены комнат Дашки и Сеньки.

      В последние часы перед отлетом вырвалась побродить по городу.

      Честно говоря, я не была уверена, что не сбегу через неделю из одного из самых привлекательных мест в мире.

      Миллионы людей стремятся туда, я и сама думала, что жить в Лос-Анджелесе – это как купить целую коробку лотерейных билетов вместо одного. Но я ехала не в город, где исполняются мечты, я ехала проверять на прочность свою любовь.

      И было