Империя вампиров. Джей Кристофф

у меня меч.

      – Кто рассказал тебе о такой проверке меча? – спросил он, кивнув на мой порез.

      – Сила мечника в руке, но мастерство – в пальцах. Вот и нечего рисковать, водя ими по лезвию. Это мне сказал папа. – Тут я осекся и стиснул зубы. – То есть… тот, кого я считал папа…

      Юноша кивнул, глядя на меня мягко и с пониманием.

      – Как твое имя, парень?

      – Габриэль де Леон, господин.

      Юноша рассмеялся – да так громко и басовито, что даже у меня в груди отдалось.

      – Никакой я не господин, но преданно служу Господу. Батист Са-Исмаэль, брат очага и чернопалый Серебряного ордена, к твоим услугам.

      – Чернопалый?

      Батист улыбнулся.

      – Так выражается мастер-кузнец Аргайл. Говорят, что у тех, кто любит возиться в саду, зеленые пальцы. Поэтому у тех, кто расположен к ковке, огню и закону стали… – Он пожал плечами. Потом, вспоров клинком воздух, нежно ему улыбнулся. – У тебя острый глаз. Этот – из моих любимых.

      – Здесь все ты выковал?

      – Кое-что. Остальное – работа моих братьев-кузнецов. Каждый клинок в этом зале изготовлен для рекрутов вроде тебя, и в каждый создатель вкладывает частичку сердца. Потом сребросталь, откованная, охлажденная и поцелованная на прощание, ждет здесь руки владельца.

      – Сребросталь, – повторил я, катая слово на языке. – Как она получается?

      Улыбка Батиста сделалась шире.

      – У всех нас в этих стенах есть свои тайны, Габриэль де Леон, и эта принадлежит братьям очага.

      – У меня тайн нет.

      – Значит, ты мало стараешься, – хохотнул он.

      Сперва мне показалось, что кузнец насмехается надо мной, но в глазах его я разглядел теплоту, которая мне сразу полюбилась. Скрестив руки на груди, он оглядел меня с ног до головы.

      – Значит, де Леон? Как интересно…

      Батист прошелся вдоль стеллажа с оружием и чуть ли не с благоговением снял с нее один меч. Вернулся и вложил его мне в руки.

      – Этого красавца я выковал в прошлом месяце. Сам не знал, для кого… до сих пор.

      Я уставился на него с недоумением:

      – Правда?

      В моих дрожащих руках лежал прекраснейший меч: на рукояти была выкована Элоиза, ангел воздаяния, раскинувшая похожие на серебряные ленты крылья. Полосу темной стали изрезали яркие прожилки серебра, а вдоль клинка тянулась прекрасная цитата из Заветов:

      Познайте имя Мое, грешники, и трепещите, ибо я хожу среди вас, аки лев среди агнцев.

      Я заглянул в темные глаза Батиста, и он ответил мне улыбкой.

      – Вроде бы ты снился мне, Габриэль де Леон. Твой приход сюда был предопределен.

      – Боже мой, – пораженно проговорил я. – А у него… у него есть имя?

      – Мечи – лишь орудия. Даже выкованные из сребростали. А человек, дающий имя клинку, лишь мечтает однажды прославить свое.

      Батист огляделся и, нагнувшись ко мне, лукаво блеснул глазами.

      – Я свой называю Солнечный Свет, – шепнул он.

      Я