Клюква со вкусом смерти. Наталья Хабибулина

утром бабку нашли под их окном без языка.

      – Как это? – Костя вытаращил глаза.

      – Паралич её разбил, видать, с любопытства на завалинку залезла, оттуда и сверзнулась, головой ударилась и повредилась. Ну, грешная, месяц промаялась, да и отошла к Богу. А Парашка, то ли от родов, то ли ещё от чего, только совсем умом тронулась. Мать кричала, что ушла девка её в лес вместе с младенцем. Больше уж мы Парашки не видели никогда. Правда, потом мужики сказывали, будто на болотах мелькала какая-то баба, а она ли была, неизвестно.

      – Так и что? А лешак-то где? – заерзал Костя, не понимая, к чему вела разговор хозяйка.

      – Что вы, молодые, такие скорые! Ты слушай-слушай, я же теперь перехожу к самому главному. Ну, прошло, значит, время. Уж и царский режим закончился, революция прокатилась, война гражданская заканчивалась. Ну, время было голодное, в лесах кто только не бродил, всё подчистую подбирали, вот и наладились как-то ребятишки наши за клюквой на болота. Ушли, значит; среди них и мой сынок был. Только чувствую я неладное, душа болит, ноет, и соседка прибежала, говорит, дескать, как бы с ребятишками чего худого не случилось. А тут они бегут из лесу, орут не своими голосами: «Лешак! Лешак!» Пока в чувство их привели, рассказали они, что подошли к болоту, а там, как из-под земли появился страшный человек. Все твердили одно: зубы наружу, глаз навыкате, второго вовсе нет, такое чудище описывали, куда тебе! Поверили мы! Если б один говорил, а то вся ватага твердила. Мужики взяли колья и – в лес! Только никого тогда не нашли. Потом, уже году в тридцатом, приехали охотники сюда. При чинах – сразу видно, важные. Ну, наше начальство их пытались отговорить, да куда тебе, и слушать не стали, посмеялись только, а председателя за такие разговоры обещали наказать. Ну, вот значит… Впятером они и отправились в лес, а вернулись втроем через день, все в тине, грязные, один так и плакал даже, видно, со страху. Ничего не говоря, уехали тут же, а потом милиция приезжала, ходили в лес, искали тех, двоих, да только как найдёшь, если в болоте утопли? Да и не особо лезли милицейские в болота. Им и самим, видать, страшно было. А тем, видно, лешак встретился, а иначе, отчего бы убегать? Ну, прошло ещё сколько-то годов, отшельника тогда уж давно не было видно. Может, и помер к тому времени, только мужики сказывали, что следы чужие всё ещё встречались. Ну, и к болотам уж никто не приближался больше. А через некоторое время приехал к нам этот… вот скажи-ка, как назвать того, кто травками да букашками-то занимается?

      – Биолог? Зоолог? – подсказал Костя.

      – Вот-вот! Этот… генбарий собирал! – кивнула баба Дуся.

      – Гербарий, – осторожно поправил её Воронцов.

      – Ну, да! Листочки да цветочки наклеивал на бумагу, да мушек всяких пришпиливал. Собрался он, значит, в лес, а мужики ему говорят, дескать, лешак там ходит! Он тоже только посмеялся и айда в лес, на самые болота. Нашли его через несколько дней, у края трясины. Весь целёхонький, только мёртвый! Лицо перекошено! Видать, сердце-то от страха лопнуло! Вот так! Думаешь, на этом всё