Снегурочка+2. Елена Милэй

как мой двойник. Девочка сейчас очнется, а я пойду дальше," – также связываюсь с Тигра'шем.

      "Понял, понял," – и в туже секунду рядом с Малинией появился Тигра'ш в моем облике.

      Малиния сделала глубокий вдох, открыла глаза, увидела его в моем облике и расплакалась, а он в своей манере, но моим голосом принялся ее утишать.

      Подхожу к Сатису. Душа его опускается и повисает рядом.

      – Что ты влила в рану Малини? – спрашивает.

      – Это мое молоко. Я кормящая мать, – отвечаю, аккуратно вынимая меч.

      Он короткий, но тяжелый. Бросаю его на пол. Тяжелым металлическим грохотом меч улетает к топору. Беру пиалу и вливаю в рану. Душа Сатиса потоком устремляется в тело.

      "Тигра'ш, нужна вторая," – снова обращаюсь к Тигра'шу.

      "Принял, понял," – отвечает мой верный фамильяр.

      И, уже вторая моя копия, моим голосом приветствует очнувшегося Сатиса и помогает ему приподняться.

      Нарит, красивый и сильный, выглядит более мужественным по сравнению с Сатисом.

      – Ты пожертвовала молоко из своей груди для спасения наших жизней? Я теперь всю жизнь буду гордиться тем, что меня спасло молоко ангела.

      Так, это он, что, заигрывает, что-ли?

      Пытаюсь вынуть стрелу. Это оказалось куда сложнее чем топор из черепа Малинии. Магия бесполезна, она прошла через легкое, сквозь ребро и не выходит.

      – Переверни меня на бок…

      Я поднимаю голову и ловлю его взгляд. Потом переворачиваю его мощное тело и обламываю наконечник. Все, достала. В открытую рану вливаю свое молоко. К бледному лицу Нариса приливает кровь и он начинает дышать.

      Мои руки, крылья и платье в крови. Не порядок! Напрягаю мысли и очищаю все магией.

      Оглядываю всех. Нарис берет мою руку, подносит к губам и целует. Губы теплые и это хорошо. Похоже они всё помнят.

      – Нарис, – шепчу я, – все будет хорошо.

      "Тигра'ш, – командую я, – отбой!"

      Все копии исчезают в одно мгновение.

      – Герман, можете входить, – говорю очень тихо, но знаю, что меня услышат.

      Подхожу к креслу и опускаюсь в него.

      Если мои крылья кого-то сейчас шокируют, я не виновата.

      Тяжёлый двери зала распахнулись. Король с подданными пошли к воскресшим.

      Герман сразу подошел ко мне оглядываясь на столы с воскресшими:

      – Похоже это было не просто. А, что за оружие на полу? Оно в крови.

      – Герман, его нужно отправить в ковин. Этим были парализованы тела, – отвечаю, а во рту совсем пересохло. – И можно мне как-то водички организовать, пить хочу.

      – Лида, ты бледная и крылья.

      Больше он ничего говорить не стал. Пошел к королю, который обнимал дочь и что-то тихо ему сказал. Король обратился к одному из подданных, распорядился на счет меня.

      Потом король с детьми и свитой удалились из залы, а один из слуг принес графин и стаканы.

      – Лида, извини за наглость, а можно мы прямо отсюда и домой? – спросил Филипп, – ты как вообще, сил хватит?

      Я представила столовую замка. Горячий обед, свежий хлеб…

      – Руки