Троянец двух господ 1943. Программист Сталина – 4. Игорь Евгеньевич Кулаков

Не исключая вождя. А над ним даже больше. Знание о том, что «несдюжили тогда», терзало Сталина ещё весьма долго.

      Потому было принято решение начать осторожные эксперименты в финансовой сфере, придавая существующим советским банковским учреждениям (Торгбанк, Сельхозбанк и прочие..), специализирующимся на разных отраслях промышленности, новые возможности – через льготные кредиты стимулировать наиболее важные для страны отрасли.

      Одновременно была произведена некоторая корректировка функций Госплана и свёрстаны более реалистичные планы для производства. К законодательным актам о первой послевоенной пятилетке прикладывался новый закон «о Советских товарно-сырьевых и валютно-фондовых биржах», позволявший торговать излишками произведённой сверх плана продукции а также акциями и валютой! Число отраслевых бирж в 1943-м быстро достигло нескольких десятков.

      Самым интересным моментом были (без использования, в угоду идеологии, слова «частное») корректировки в уже неоднократно «исправлявшемся» ранее «Положении о промысловой кооперации» 1927 года, на основе которого функционировала вся коллективная артельная собственность (в первую очередь, сельскохозяйственная).

      Разговоры с академиком Трахтенбергом и внимательное изучение текста нового варианта закона позволили позже сделать попаданцу вывод о том, что СССР ныне, пусть и ограничивая масштабы их функционирования и отрасли, допускал создание акционерных обществ с уставным капиталом и акциями и даже правом их наследования! Кроме того, расширялся список разрешённых видов деятельности, которая подвергалась финансовому регулированию со стороны государства на патентной, либо вменяемой налоговой основе. Налоговое законодательство снова было расширено под НЭП-2..

      «Советская власть решила кнутом (законами, налогами) и пряником (возможностью прилично подзаработать) всю предприимчивую (и потенциально буржуазную в сути своей) часть населения пристроить к делу строительства социализма.. ограничив их будущее политическое влияние».

      Никто в верхушке партии даже и мысли не допускал о том, чтобы выпустить власть из своих рук и, тем более рассуждать о многопартийности.

      СССР не нуждался в этих излишествах, а все будущие состоятельные и влиятельные личности, «сделавшие в СССР свой капитал», фактически принудительно «монтировались в систему».

      «В их логике они и так проявили необычайную гибкость..» сделал вскоре первый вывод буржуй из будущего, понимавший, что всем всё равно будет заправлять партия.

      Трахтенберг позже, заметив, что и гость из будущего в своих расспросах весьма настырен и упрям, прямо признал, что руководством страны НЭП-2 полагался как нечто постоянное, которое ради будущего СССР должно было быть встроено в социалистическую систему хозяйствования.

      Некий «паровой клапан», дающий выход деятельной части населения, упрямо желающей «где-бы дельце организовать/стать мелким хозяйчиком»..

      Однако летом (ещё