Я тебя съем. Лана Морриган

я, прикладывая телефон к уху.

      – Они расстались, Сань, – Аня дублирует информацию для сестры, продолжает расспрос: – Давно?

      Настенные часы показывают половина второго ночи. Я пытаюсь произвести подсчеты, но у меня не выходит:

      – Пять или шесть часов, как я свободна.

      И только сейчас до меня доходит, что действительно все. Не будет примирительного разговора по душам. Нас больше нет! Нет неразлучной парочки Витьки и Альки, как обычно, дразнили нас друзья. Он ушел. Мужчина, которого я считала своим, в одночасье стал чужим.

      – Алька?! – пробивается сквозь шум мыслей. – Слышишь, жди нас! Мы скоро будем! Сань, она не отвечает, – Аня взволновано обращается к сестре.

      – Я слышу, – отвечаю я.

      – Жди! – рявкает Комарова и сбрасывает вызов.

      Неужели я опять плачу? Пытаюсь сказать, что не нужно волноваться, не нужно ехать, но слова тонут в всхлипах. Вот теперь точно все… Он выбрал другую.

      Как же хочется отмотать на несколько часов назад. Изменить прошлое. Одно мое «нет», и в данный момент мы могли бы лежать под звездным небом, греясь в объятиях друг друга и тепла догорающего костра. Но вместо этого, я стаскиваю тяжелый пластиковый чемодан и, не стирая пыль с крышки, дергаю металлические замки.

      – Я же взрослый человек, – говорю себе, снимая с полки ровные стопки мужской одежды и аккуратно складывая. А ладони зудят от желания скомкать рубашки Балабаева, открыть окно и устроить дождь из мужских носков, футболок и брюк. И нестерпимо хочется кричать! Кричать во всеуслышание, громко и надрывно о том, как же мне больно. Очень больно.

      Собрав со щек слезы, я плетусь в ванную. Голубая зубная щетка, шампунь с запахом ментола, бритва, лосьон для бритья и мочалка степенно опускаются в пакет.

      Трель звонка и сразу же нетерпеливый стук в металлическую дверь отвлекают меня от сбора косметики.

      – Аля!

      Я не верю своим ушам и смотрю в глазок.

      – Аля открывай! У нас ЧП, собаку укачало.

      Я точно не ослышалась: сестры Комаровы на моей площадке.

      – Да у меня и не закрыто, – произношу вместо приветствия, распахивая входную дверь и пропуская девушек внутрь.

      – А я ей говорила: «дерни ручку». – Аня заталкивает сестру-близняшку. – Да проходите уже. Это животное всю машину уделало, – щелкает собаку по блестящему носу.

      – Аль, ты прости, что мы так долго, – оправдывается Саша. – Я увидела Булочку и пропала. Ты посмотри на эту мордочку.

      Булочка подняла на меня выпученные глаза, тявкнула, демонстрируя выпирающую нижнюю челюсть и кривые зубы, и активно завиляла хвостом-метелкой.

      – Завтра вечером ее бы усыпили. Кто-то принес милашку на лечение и не забрал, – уточнила Саша.

      – Да-да. – Аня закатила глаза, и пока сестра в ванной отмывала собаке морду и лапы, доверительно зашептала: – А еще она отдала тридцатку долга в ветеринарке. Совсем свихнулась, как Кроша сбила машина. На прошлой неделе притащила домой дворнягу прямо с улицы. Благо я успела ее выпустить, пока