Цветы для Чирика. Геннадий Прашкевич

на вы. С этой минуты обращайся ко мне только на вы.

      – Это еще почему?

      Чирик, кажется, полностью пришел в себя.

      Он даже со значением потер жилистые волосатые руки.

      Сильные руки.

      Умелые.

      Было видно, что Чирик на этот раз настроен решительно. И было видно, что урок, полученный им в прихожей, он учтет.

      – Если ты думаешь, что врезал мне в прихожей…

      – Заткнись, – негромко, но очень убедительно произнес Зимин. – А чтобы ты и впредь не суетился, подойди к дверям и глянь в глазок. Уже рассвело, можно рассмотреть площадку. Сделай то, что не сделал сразу.

      – Ага, я пойду, а ты тут…

      – Иди, иди, – повторил Зимин. – Иди, глянь в глазок. Тебе это нужно. Для устойчивости. И для понимания обстановки. Чтобы ты реальность почувствовал. Чтобы ты по-настоящему реальность почувствовал. Ты утречком зря не глянул в глазок после условного стука. Привычке передоверился. Коль уж стучат условно, так свой. Вот и вышла ошибочка. Лампочка, опять же, перегорела. Так что, иди и исправляй ошибку.

      Чирик помедлил, но встал.

      Оглядываясь, вышел в прихожую.

      Осторожно наклонившись к входной двери, он еще раз оглянулся на Зимина и только потом прильнул к глазку.

      – Эти два мужика на площадке, они что… с тобой? – негромко спросил он, странно вдруг успокаиваясь. – Загадят всю лестничную площадку… Хамы… Нашли место для курения…

      Зимин кивнул:

      – Со мной.

      И разрешил:

      – Можешь вернуться в комнату. Только погоди, не садись. Не поленись, глянь вниз в окно. Я для тебя портьеру специально раздвинул. Видишь внизу во дворе белую «девятку»?.. Ну, там рядом с ней два человека курят… Здоровые такие мужики, правда?.. Нравятся?..

      – Нисколько, – мрачно ответил Чирик.

      И взглянул на Зимина:

      – Мне надо переодеться.

      – Зачем? – усмехнулся Зимин.

      – Как это зачем? Мне в восемь по делам…

      – Считай, сегодня у тебя выходной.

      – С чего это вдруг? – с сомнением переспросил Чирик. И обеспокоился: – А если даже и выходной? Не сидеть же мне перед тобой в одном халате. Под халатом у меня даже трусов нет.

      – Я это почувствовал, – ухмыльнулся Зимин. – Когда поддал тебе коленом.

      И посоветовал:

      – Не надо тебе переодеваться. Сиди в халате. Так даже хорошо. Если тебя снова придется успокаивать, так до тебя боль быстрее дойдет. Не дергайся. Я знаю, что в джинсовой куртке, которая висит у тебя в стенном шкафу, ты держишь «ТТ». Только и об этом забудь. Не надо. Если даже я позволю тебе добраться до пистолета, это не вариант. В нем нет патронов.

      – Когда это ты успел?

      – А ты не заметил?

      – Нет.

      – Это хорошо. Это мне нравится. Это, значит, хорошая работа, – удовлетворенно кивнул Зимин. И усмехнулся: – Стареешь, гражданин Чирик. Я рад, что ты ничего такого не заметил.

      И намекнул:

      – О ноже, кстати, тоже забудь. Я знаю, что ты неплохо владеешь ножом, но ты ведь не хочешь, чтобы тебя самого в ответ пырнули,