Белая нить. Алена Никитина

совсем близко. Еще раз. Еще. Еще. Силин вылетел на свет.

      – Давай! – выкрикнул Олеандр.

      Безмолвный приказ – и лианы оторвались от почвы, затачивая зверя в невод, как пойманную рыбу.

      – Ну вы и дурни! – прозвучал из темноты шипящий голос. – Шерстяную метлу поймать не можете?

      Олеандр заглянул в тоннель. И отпрянул. Струя отравы прыснула оттуда, стрелой вонзилась в спину силина.

      – Боги! – Воздух с хрипом вырвался из легких Драцены, когда зверь пискнул и с глухим шлепком упал.

      Чары сгинули. Сетка оседала, погребая силина под завитками лиан. Над его тушкой вилось облако ядовитого тумана. Кончик хвоста еще трепыхался. Глаза-блюдца скрылись за веками.

      Истошный женский визг разнёсся по округе.

      Рубин ступил во двор и приложил ладони к ушам, сокрытым под остроконечным капюшоном.

      – Как жестоко! – Драцена кинулась к зверю, разгребла лианы и тронула усатую морду. – Жив.

      – Жив… – выдохнул Олеандр, внушая себе не идти на поводу ярости, направить мысли в иное русло.

      Не получилось:

      – Ты рехнулся? – гаркнул он на Рубина.

      Драцена тоже хотела высказаться, но осеклась. Надрывный женский вопль снова прокатился по двору.

      – Ой, да заткните вы ее уже кто-нибудь! – прокричал Рубин.

      Только теперь Олеандр осознал, что у крыльца собрался рой собратьев. Один из мужчин прижал сирену к груди. И она уткнулась лицом в его тунику, дрожа и тихонько всхлипывая.

      – Тебе в хор записаться бы, милая, – Рубин тряхнул пальцами так, словно смахивал грязь.

      Он подплелся к силину пьяным шагом. Пихнул его мыском сапога и поймал неодобрительный взор Драцены.

      – Какие мы нежные, – с издевкой проговорил Рубин. Рукава его накидки закатались, обнажая ядовито-рыжую чешую на предплечьях. – Девушка-хранитель? Серьезно? Нелепость!

      – Не тебе о том судить, – Олеандр вытер со лба льющийся градом пот.

      Рубин хмыкнул. Присел на корточки и уперся локтем в колено. Осклабился, разевая клыкастую пасть, и с издевательским «чирк» лизнул нос Драцены узким раздвоенным языком.

      Вот ведь дурень! Олеандр раздраженно провел рукой по щеке.

      Драцена даже не дрогнула. Она стянула с плеч накидку, закутала в неё силина и отошла к крыльцу.

      – Куда же ты, дорогая? – загоготал Рубин. – Видишь ли, красота – порок, а я – великий грешник!

      – Хорош придуриваться! – В Олеандре снова заклокотала ярость. – Довольно!..

      Он так и застыл с открытым ртом. Перед внутренним оком промелькнуло лицо архихранителя. Захотелось срочно прополоскать горло и сплюнуть прилипшее к языку словечко, которое так любил Аспарагус, в ведро.

      – Наследник! – прозвучал совсем рядом бархатный голос, горьким ядом просачиваясь в душу.

      Твою ж!.. Нет, ну как такое возможно?! Только помяни Стальное отродье в маске – и оно тут как тут.

      – О-о-о, – протянул Рубин, разгибая колени и вытягиваясь в рост, – стальная братва подоспела!

      И правда.