Торговцы Удачей. Дмитрий Александрович Залецкий

пиво из огромной для него кружки и закусывая жареной куриной ножкой. – Прикончила бы уродов, и дело с концом.

      – Мне хотелось размяться, – ответила Морни, лениво глядя по сторонам. – А они идеально для этого подходили. Нужно поддерживать форму.

      – Врешь ты все, – сказал гоблин, вгрызаясь в куриную ножку.

      Он прожевал и продолжил:

      – Просто ты выпендрежница. Тебя хлебом не корми, дай всем показать, какая ты крутая. И посверкать своей тощей задницей. Когда-нибудь меня прикончат, пока ты будешь выбирать, из какой дырки эффектно выпрыгнуть. И эта твоя сердобольность достала. Ты всегда вырубаешь, связываешь там, где достаточно чиркнуть ножичком. Приходится возиться с этими веревками и кляпами. Мы теряем кучу времени.

      – Просто за кражу – темница. А за мокруху – плаха, – раздраженно ответила Морни.

      – Да-да, конечно. Мне можешь не рассказывать. Просто ты размазня…

      Тут гоблин затих, потому что трудно разговаривать, когда тебя душат.

      Рука Морни сама собой стиснула зеленую шею. При этом она сидела в той же непринужденной позе и потягивала коктейль.

      – Какая я? – с нажимом спросила Морни.

      – Ты… жж… жестокая… – прохрипел Хруст. Хватка ослабла, но его не отпускали. – Самая жестокая. Ты – безжалостное чудовище. Кошмар воплоти. Сеющая смерть дочь ночи.

      – Хорошо, – улыбнулась Морни, – а еще?

      – Ты скромная! Самая скромная из всех моих знакомых. Королева скромности!

      – Так-то лучше, – сказала она и отпустила его. – Расскажи лучше, где ты прятал карты?

      – Я играл честно, – подло усмехнулся Хруст, потирая шею. Однако никаких обид по поводу сеанса удушения не выказывая.

      – Ну мне можешь не рассказывать, – прищурилась она на него.

      – Это мой секрет, сестренка.

      – Ну все-таки?

      После этих слов он засунул руку в штаны сзади и стал там шарить с сосредоточенным лицом.

      – О Гидра! – Морни отвернулась. – Бэрвирун, плесни-ка чего-нибудь покрепче. Я должна это развидеть.

      Время шло своим чередом. Вечер сменился дождливой ночью. Трижды отгремели «медвежьи задницы». Разбойники уговорили молодую веселую подавальщицу и пару разбойниц станцевать на столе. Половина гостей ушла спать, и в зале стало посвободнее, хоть и по-прежнему не было ни одного пустующего стола, но и не было уже той неприятной толкотни, из-за которой Морни и полезла наверх. Другая половина гостей продолжала отдавать должное местному пойлу. За свою цену оно было очень даже ничего. Таверна стояла на одном из самых не популярных трактов, почти в лесу, и новые посетители сюда захаживали редко. Это было местечко «для своих».

      Съев утку, Морни снова ускользнула куда-то под потолок и пропала из виду. От еды и хмеля она расслабилась, и её потянуло в сон. Барабанящий по крыше дождь и далекий гром баюкали её. Притворяющийся вусмерть пьяным Хруст играл в кости с парой мужиков и одним полуорком. Которые, в отличие от него, были в самом деле сильно во хмелю, поэтому не обращали внимания, что он перед каждым броском подозрительно долго чешет