Второе Стояние. Александр Зиборов

вета волос. Девушка была похожа на небывало симпатичное солнышко, но у меня родилась ассоциация с ночным светилом – «луноликая».

      Гостья обвела нас своими лучистыми глазами и мягким волнующимся голосом произнесла:

      – Я к вам.

      «К нам» – это значит, в литературный клуб при городской молодёжной газете «Юность». Еженедельно по вечерам тут проводились «посиделки» местных талантов.

      Выяснилось, что её зовут Ольгой, фамилия простая – Бабушкина. Живёт в другом городе, маленьком районном центре, у нас проездом и кто-то ей сказал про то, что при газете в определённое время собираются различные литературные дарования. Призналась, что пишет стихи.

      Ей предложили что-нибудь почитать для знакомства. Ольга ответила, что стихи не взяла, просто не знала, что понадобятся, но многие помнит наизусть. И принялась их читать с лёгкой милой картавостью.

      Мне её стихи очень даже понравились, особенно тем, что в них фигурировали многие персонажи греческих мифов, которые я с детства любил.

      После окончанию собрания клуба с друзьями пошёл провожать Ольгу. Иы довели её до остановки и она уехала к себе домой.

      Позже Ольга иногда появлялась на наших литературных сборищах, читала свои стихи. Запомнились строчки из только что написанного: «Осень – клоун с душой нараспашку в рыжем наряде приходит опять…»

      Всем понравился образ осени – рыжего клоуна. Прозвучало, что до подобного сравнения до неё не додумался никто из поэтов.

      Мне подумалось, что Ольга вообще вся осенняя – цветом волос, конопушками на округлом лице, мягкостью в голосе.

      Обсуждали мы и творчество других. Читал своё и я, коротенькие иронические рассказики. Их хвалили.

      Ольга восхищалась ими и нередко повторяла: «Ты фантастически талантлив!» Меня радовала не столько сама по себе похвала, сколько искренние интонации её голоса. Изумрудные глаза при этом светились.

      Как-то так получалось, что мы в клубе обычно оказывались рядом, часто общались и после собраний. Постоянно провожал её потом до остановки. Остальные тактично отходили, тем самым признавая нашу взаимную симпатию.

      Я видел в зелёных глазах Ольги трепетное чувство к себе, но…

      С душевной мукой вспоминал, что её старше на одиннадцать лет, у меня жена и двое детей. Да, с супругой дела не ладятся, но семья есть семья. У нас же дети!..

      Это даже не охлаждало – остужало…

      Что-то заставило прочитать ей стихотворение «Русь» Александра Блока, которое я помнил наизусть:

      «Ты и во сне необычайна.

      Твоей одежды не коснусь.

      Дремлю – и за дремотой тайна,

      И в тайне – ты почиешь, Русь…»

      Мечтал увидеть не Русь, а Ольгу спящей… рядом с собой, но вместе с тем был проникнут твёрдым намерением: «твоей одежды не коснусь». Нельзя портить жизнь наивной девушке, только-только вступающей в жизнь. Она – молодая, красивая и талантливая. Всё у неё получится, её ждёт большое будущее. Я же буду только помехой.

      Потому я её и не коснулся: ни разу даже не обнял, не поцеловал, не говоря о большем. Не говорил о своих чувствах. О них она могла лишь догадываться, угадывать по моему лицу да что-то читать в моих глазах,

      Затем в нашем знакомстве наступил примерно полуторагодичный перерыв. Я Ольгу не видел.

      Но вот однажды она позвонила мне на работу, как-то чудом выведав мой телефон.

      Мы встретились, прогулялись по улице, посидели на лавочке в сквере.