Война по соседству. Натализа Кофф

Эдуардовна! – отозвался папин приятель.

      Я попала в просторное помещение с белоснежными стенами, красивой плиткой на полу и новомодным оборудованием.

      Разумеется, я ни капли не завидовала Кузьмичу, которому оборудовали рабочее место по высшему разряду. Нет, еще не хватало!

      Кузьмич стоял, нарезая тесаком колбаску. Старик отвлекся на мое появление. А я застыла на месте, скрестив руки на груди.

      – Как это понимать? – грозно потребовала я ответа. – Заказ я лично принимала. В чем дело?

      – Я точно помню, что просил три лимонных пирога. Вместо них ты, девочка, прислала мне апельсиновые.

      – Они лимонные! – прищурилась я, точно помня заказ «Трех тузов».

      – Быть такого не может, – хохотнул Кузьмич.

      – Почему не может? – спокойно произнес знакомый голос за моей спиной.

      Я стремительно обернулась. Провалиться мне на этом самом месте!

      – Они лимонные! – стояла я на своем.

      А тем временем хозяин «Трех тузов» величественно прошествовал до стола, на котором Кузьмич резал колбасу, поддел кусочек и отправил его в рот.

      – Я продегустировал. Апельсиновые, – усмехнулся мой личный враг.

      – Платить за них ты не собираешься, а уже сожрал? – догадалась я.

      – Я буду платить за лимонные пироги, – Лукошко даже и глазом не моргнул, жевал свою колбасу, полируя, судя по всему мой лимонный пирог. – А за апельсиновые – не стану. Буду считать это подарком постоянному клиенту.

      – Да вы… Вы, однако, хам! – прошипела я.

      – Сама такая! – фыркнул мужчина, а Кузьмич продолжил резать колбасу.

      – Пироги были лимонные! – повысила я голос.

      – Не-а, – мотнул головой Демоненко, глядя на меня сверху вниз, точно на блоху. – А счет из малярки я пришлю вам лично, Муза Эдуардовна.

      – Харя не треснет? – хохотнула я. – Ты своей машиной сбил мою рекламную доску!

      – А вы бы рекламу делали больше, наставили там хрен понять что! У меня карты меню и то прочнее! – скривился Лука.

      – «Хрен понять что», как ты выразился – я привезла из Европы! – ткнула я пальцем куда-то в район груди собеседника. – Это, между прочим, бесценный антиквариат!

      – Вот и я говорю: приперла рухлядь из своей Европы! – хохотнул наглец. – И пироги подменила! Признайся, таким образом ты выражаешь мне свою симпатию?

      – Держи карман шире! – взвилась я. – Да ты – самый отвратительный человек на свете! Самый ужасный в мире мужчина, страдающий полным отсутствием вкуса! Самый невоспитанный грубиян!

      – Согласен. Я – самый-самый! Рад, что ты это заметила! – уже в голос рассмеялся Демоненко и, сволочь, подмигнул.

      – Рррр! Ненавижу! – прорычала я, а мужской смех стал только громче.

      – Кузьмич, скажи, разве это не любовь? – хохотал Демоненко, а я злилась еще больше.

      – Пироги были лимонные! Плати по полной! – рявкнула я и стремительно покинула кухню врага, напоследок громко хлопнув дверью.

      Эффект