Валет. Николай Марчук

мне нет еще и двадцати. Отлично! Что дальше? Сон какой-то неправильный. Обычно во снах есть какой-то сюжет. Надо куда идти, от кого-то бежать. А тут? Стоишь как дурак посреди цветочного поля в костюме Адама и гадаешь, что делать дальше.

      Еще раз оглядел свои пальцы на руках. Костяшки пальцев не сбиты. Значит в этом сне, я не умею драться. Пальцы, да и сама кожа на руках, говорит, что я чураюсь тяжелого труда. Нет старых мозолей и повреждений. Хотя, откуда им взяться, если я, судя по всему, еще юноша, а может и вообще подросток.

      Так, а это откуда? Только сейчас, приглядевшись внимательно, я разглядел тонкие нити татуировок, которые испещряли кожу рук. Сразу я рисунок не заметил, потому что он был не синего, и не черного, а серебристого цвета. Тонкие нити, чем-то напоминающие морозный узор плотно покрывали кожу рук, плеч, груди, живота, паха и ног, доходя до пальцев на ступнях. Черт, даже писюну досталось! Вот извращенец! Это ж надо было наколоть себе такие портаки на все тело, что даже половому члену досталось. Рисунки на теле были странные, они точно повторяли основные кровеносные сосуды – вены и артерии. Тонкие серебряные нити покрывали всю поверхность тела. На хрена такие сложности? Для чего они нужны? Интересно на лице тоже набили эти серебряные нити?

      В жизни, у меня была только одна татуировка, на правом плече: в центре группа крови, сверху стилизованная под арабскую вязь надпись «Афганистан», а снизу так же арабской вязью – 317 ПДП. Кстати, во сне такой татуировки не было. Ну, оно и понятно, ведь я во сне другой. Молодой, бодрый и свежий.

      Так, ну, что дальше? Сон какой-то странный. Нет никаких движений. Я вновь огляделся.

      Лежал я на круглой полянке. Сочные, мясистые цветы похожие на лилии желтого цвета. Полянка в диаметре метров пять. От неё отходят в разные стороны цветочные грядки, в виде извилистых дорожек, напоминающие, то ли волнистые линии, то ли щупальца медузы. В общем-то, красиво. Напоминает что-то. А что? Точно! Подобный рисунок вырисовывал кровью подросток на асфальте возле школы. Опять, коловрат, но на этот раз из цветочных дорожек и лужайки.

      Воспоминание о странном пацане, почему-то отозвались в душе глухой болью. Нытьем, разрывающим сердце, как будто этот пацан был мне знаком, и не просто знаком, а был очень близким человеком. Странно! Я ведь его видел первый раз в жизни. И какого черта я должен о нем беспокоиться, да еще и в собственном сне?

      Черт, как больно! Я запрыгал на правой ноге, потому что в левую ступню впилась острая колючка. Выдернул колючку, оглядел ранку. Выступила кровь, но жить буду. Ничего себе, какая у меня нежная кожа на ступнях? Наверное, и в детстве такой нежной кожи на ступнях и пятках не было. Еще бы, откуда, если мое детство буквально было босоногим.

      Так, я не понял, а почему во сне я так натурально ощущаю боль, да и ароматы цветов, которые волнами накатывают со всех сторон, разве должны ощущаться? Во сне, вообще, запахи ощущаются? Не знаю.

      Надо что-то делать. Нельзя вот так вот стоять посреди этой клумбы и тупить. Ну и что, что вокруг все нереально. Надо куда-нибудь пойти. А, куда?

      Пойду вон на тот холм. Примерно в полукилометре