Ловец бабочек. Мотыльки. Карина Демина

легко найти еще одного подозреваемого.

      Катарина потерла виски. Это не ее мысли, демона.

      …легко все списать на демона, а разве ей самой не хотелось бы закрыть дело поскорее? От нее ведь именно этого и ждут. А будет тянуть… разве недостаточно неприятностей?

      – Да… – сторож потер глаза. – Я всякого повидал… пятнадцать лет на границе… девку от жаль. За что ее-то? Хорошо, что не тут померла, а то б повадилась бы ходить.

      – А с чего вы взяли, что не здесь? – Катарина устала притворяться невидимой.

      – Так… крови-то не было, снег белый, на снегу кровь хорошо видна. Когда б живую пластали, небось, знатная б лужа накапала. А раз немашечки, то не тут… и без того от этакой погани мои бузить станут. Внове порядковать придется.

      …было еще что-то.

      …возможно, пустое, вовсе неважное, но Катарина должна была спросить.

      – Скажите, а давно у вас… отношения?

      – Чего?

      …бровей у него нет. Вот что смущало. И ресниц тоже. И лицо глядится голым, хотя на подбородке и проклевывается сизая щетина.

      – Вы ведь с кем-то… встречаетесь. С кем?

      – А тебе на кой? – он подобрался, набычился, в вопросе ее простом увидев опасность то ли для себя, то ли для своей безымянной пока подруги.

      – Надо.

      Насупился.

      Запыхтел.

      Вздох испустил тяжкий, но имя назвал-таки. И после отвернулся, показывая видом своим, что неудобная эта беседа с девкою, которая никак не могла быть следователем – ибо это аккурат свидетельствовало бы, что мир переменился слишком уж сильно – закончена.

      …она выглядела усталой.

      Себастьян и сам-то был лишен обычной своей бодрости, сказалась бессонная ночь, да и вообще…

      …срочную телеграмму выбили в половине шестого. А в шесть – еще одну. Зачем? Или…

      …телеграфиста допросят, но Себастьян сомневался, что тот скажет что-то внятное. Кто бы ни играл, но ему нравилось водить полицию за нос.

      А нос мерз.

      Все же в Хольме было как-то попрохладней…

      …шубу прикупить, что ли? Чтоб такую, старомодную, до пят. Из лисы? Волка? Бобровую тяжеленную, которая сама по себе доспех? А может, сразу медвежью? И чтоб подклад атласный, а пуговицы огроменные, каждая с детский кулачок, золоченые. Или с каменьями?

      Что за бред в голову-то лезет?

      Он потер переносицу, мысленно приказав себе сосредоточиться на деле.

      Снегом бы лицо протереть…

      …в шесть…

      …подняли нарочным, разбудивши, верно, половину улицы…

      …сборы.

      …дорога, которую замело, но жеребец прошел. Он тоже был зол, а то и понять можно, вытащили из теплого денника, седлом наградили да недовольным всадником. Хорошо, что заботливый Лев Севастьяныч с жеребцом и конюхом передал зачарованную фляжку кофию.

      Пригодился.

      И ей вот по вкусу пришлось. Или уже дошла до той степени усталости, когда вкус-то не особо ощущается? Стоит, к стеночке прислонившись, думает… или засыпает? Забавная… Еще бы прическу другую, а то ишь, обкорнала волосы… и шапку… этакая грива не особо греет, а к чему Себастьяну коллег