На острие ножа. Саймон Майо

надо меня провожать. Идите домой.

      Сэм и Томми не двинулись с места.

      – Еще чего придумала, – резко ответил Сэм. – Мы придерживаемся плана и доставим тебя до дверей.

      – Как будто ты пицца, – усмехнулся Томми.

      – Спасибо, обязательно оставлю вам чаевые.

      Поезд линии «Пикадилли» был на удивление тихим. Они сели на соседние места, и Сэм огляделся. Ближайший пассажир находился на другом конце вагона и, похоже, спал.

      – Итак, – сказал Сэм максимально тихим голосом, – над чем они работали? Наши. Расследователи. Вы что-то знаете?

      Томми медленно покачал головой:

      – Я без понятия. Честно говоря, никто из них со мной не общался.

      Тогда мужчины посмотрели на Фэйми. Она закусила губу.

      – Я пыталась вспомнить. Мэри что-то вскользь упоминала о масштабном расследовании и что все они побросали остальные дела ради него. – Она посмотрела на друзей и пожала плечами. – Но это всё. Вы же знаете, расследователи никогда не говорят, над чем работают. Так что не удивлюсь, если окажется, что никто ничего не знает.

      Спящий мужчина вздрогнул и выпрямился. Друзья молча смотрели на него. Он снова провалился в сон.

      – Вот это мы нервные, – заметил Томми. – Дергаемся даже из-за какого-то мужика в метро.

      – Так мы и должны быть аккуратными и настороженными. Особенно в метро, – сказал Сэм. – Пока мы не узнаем, кто убийцы, подозревать надо любого.

      – Какая жизнь нас ожидает… – простонала Фэйми. Голова вдруг снова разболелась. Теперь ей хотелось только одного – поскорее оказаться дома. – Простите, – сказала она, – но сейчас мне это необходимо. – Она выудила из сумки наушники и включила музыку на телефоне. Сэм и Томми наверняка в удивлении вскинули брови, но ей было все равно. Глаза закрыты. Время «Волшебной флейты». Несколько коротких мгновений покоя, и она почувствовала, как ее дергают за рукав. Поезд замедлял ход.

      – Наша остановка, – громко сказал Сэм.

      Фэйми кивнула:

      – Я тебя слышу. А еще я слышу Моцарта, и он побеждает.

      Двери открылись, и они вышли из вагона.

      – Моцарт не проводит тебя домой, – сказал Сэм.

      Фэйми, понимая, что ведет себя некрасиво, сняла наушники.

      – Извини, привычка.

      – Тебе хоть полегчало? – спросил Сэм.

      – Не знаю.

      Путь к дому Фэйми лежал через парк. У входа был припаркован розово-белый фургон с мороженым, продавец читал газету и даже не поднял на них взгляд. Фэйми же, проходя мимо, ускорила шаг.

      – Боже, даже мороженщик кажется мне подозрительным. Это очень плохо…

      За исключением нескольких собаководов и спящего бродяги на скамейке в парке никого не было.

      – На удивление пусто, – заметил Томми с плохо скрываемой ноткой тревоги.

      – Я редко бываю здесь днем, – отозвалась Фэйми, – но ты прав. Как-то безлюдно.

      – В плохом смысле? – спросил Сэм, не понимая, к чему клонит Фэйми. – Пойдем другим маршрутом?

      Открытое пространство парка казалось