Лик полуночи. Марина Лостеттер

Я знаю, что хотят эха. Я знаю, что они хотят идти теми же тропами, какими они ходили в жизни. Если убийца в маске не сможет подавить Шарбона, маска поглотит его. Желания Шарбона станут его желаниями – возможно, именно на это он и надеется – перевоплотиться в Шарбона. Я бы предсказала… – она прикусила язык.

      Де-Лия пристально посмотрела на Крону.

      – Богиня Времени запрещает гадать. Ее путь устойчив и тверд, разве нет?

      – Это не гадание, – резко сказала Крона. – Совершенно логично предположить, что кто-то может вести себя так же, как и раньше.

      – И ты считаешь, что, если мы раскроем мотивы Шарбона, то быстрее вернем магические предметы?

      – Да.

      Де-Лия вздохнула.

      – Прекрасно, – сказала она, но слово неохотно сорвалось с ее губ. – Но ты должна признать, что твой не-варг – более весомый аргумент.

      – Он пришел в себя? – спросила Крона.

      – Я не знаю, – ответила Де-Лия, разочарованно скользнув руками в черных перчатках по лицевому щитку. – Когда я уходила домой сегодня утром, он был без сознания. Но почему бы тебе самой не выяснить. – Де-Лия замолчала. – Или ты хочешь, чтобы его допрашивал кто-то другой? Ради его же блага?

      Крона напряглась. Она регулятор, черт возьми. И она в состоянии контролировать себя – он выживет после допроса.

      – Нет. Я сама. Сначала разреши мне сходить в Городской архив, собрать все, что можно на Шарбона, и принести материалы в участок. А затем я допрошу пленного. Сама.

      На мгновение Де-Лия уставилась на нее, неподвижно, как статуя. Крона хотела бы видеть ее лицо, расшифровать выражение ее лица. Но через миг Де-Лия расслабилась и пнула балку еще раз.

      – Не тяни слишком долго. Если он пришел в себя и у него все в порядке с головой, мы не можем заниматься ерундой.

      Конечно, подумала Крона, ведь это приведет к новым смертям. Все, чего хотел Шарбон – это терроризировать и мучить, и мы не можем позволить ему сеять хаос снова и снова.

      Глава 11

      Луи

      Одиннадцать лет назад

      Котерия Одинокого маркиза, полдень

      Луи Шарбон хотел только одного – любви. Он хотел, чтобы она была преданной, чтобы она была постоянной и чтобы она была рядом. И все это у него было. Тепло улыбок дочек, жар рук жены и сдержанный лепет новорожденного сына.

      Всякий раз, когда его семью настигали неприятности – а они случались, – они происходили не из-за страха, жестокости или апатии, а из-за недостатка воображения. Шарбон считал, что мир хорош и, в конечном итоге, справедлив, независимо от несчастий, произошедших в тот или иной момент времени.

      Чего он не замечал, так это того, что тьма реальна, что злодеяния опираются на нечестивые аргументы, и это было его самым большим недостатком.

      И Уна часто ему говорила об этом.

      – Этот мальчик украл твои часы, – сказала она ему вчера, когда они выходили из ворот котерии в толпе прихожан. – Ты не должен был давать ему пятиминутник.

      – Если он взял часы, значит ему они нужны больше, чем нам.

      Она