Дрессировщик. Приручение. Ольга Николаева

чем дело? – Короткий взгляд на пассажира, в общем-то, и так позволил все понять. Но Игорь предпочитал не угадывать, а слышать версии из первых уст.

      – Круто как! – Восторг неописуемый звучал в этом хриплом, прерывистом басе.

      – Что именно?

      – Скорость такая! Никогда еще в такой тачке ездить не приходилось! И тепло так, и мягко… – Детский восторг перемешался с какой-то щемящей тоской в этом голосе. Не по себе стало взрослому от этих интонаций. Правда, ненадолго

      – Все слопал? – Прервал на полуслове.

      – Да! Спасибо вам! Вы такой хороший! Спасли меня, забрали! Дали поесть!

      – Тебя где высадить? – Надоело слушать поток этого пустословия. Благодарность интересовала только в деле. Или в цифрах – наличными, на счетах, неважно.

      Парень осекся. Даже краем глаза было видно, как он поник.

      – Ну? Куда нужно попасть? – спросил еще резче.

      – Э… Не знаю. А докуда с вами можно? – Почти шепотом. И в глазах – последние отблески надежды.

      – Прямо здесь останавливаю?

      – Зачем? – Было явно слышно, что комок застрял в тонком горле. Следующее слово с трудом вышло. – Здесь?

      – А где тогда? – Игорь даже нервничать не начинал, но в голос подпустил холода. – Ты определись уже, куда надо. Я не таксист, чтобы всяких катать за просто так…

      – А куда вы едете? Можно и мне с вами? Я буду тихо-тихо!!! И уберу за собой потом, обязательно! – В демонстрацию, начал активно подбирать с кожаного сиденья какие-то невидимые крошки.

      – У меня для этого есть люди, которым я плачу за уборку. И они делают ее профессионально. На кой ляд сейчас ты возишь по коже своими грязными руками?

      – Простите… – Обветренные ладошки спрятались в рукава.

      – Будешь должен…

      – Все, что скажете! Я, правда, все сделаю, что попросите! Только, пожалуйста, не бросайте меня!

      – Ты сейчас насколько серьезно? Сам понимаешь, вообще, что это значит?

      – Мне уже скоро шестнадцать. Все я прекрасно понимаю. У нас такому быстро учат… – Даже претензия, вперемешку с гордостью, прозвучала.

      – Чем обещание подкрепишь?

      – Клянусь маминым здоровьем!

      – Ты же из детдома? Чего бы такой фигней не бросаться?

      – У меня мама жива… – Угрюмо насупился. – И папа тоже. И я хочу, чтобы все у них было хорошо…

      – Значит, не сильно много у тебя ума…

      На эту обидную фразу так и не прозвучал ответ. Игорь специально выдержал паузу, разрешая парню обдумать все хорошенько и возразить. Или, на худой конец, согласиться. Но тот предпочел показать характер, видимо. И упорно молчал, только сопение угрюмое слышалось.

      Игорь, в общем-то, умел держать красноречивое молчание несравненно дольше. И своего добиваться – не мытьем, так катаньем. Тем более, не позволил бы какому-то бездомному бродяжке взять над собой верх. Заставил бы высказаться… Не зря он гордился фамилией – Суворов, говорящей во всех смыслах. Друзья и дружки зачастую называли его "Суровым", переиначивая