Незаконченное дело. Даниил Андреевич Ковалёв

поста капитана. Таких людей Исангаст ненавидел всю свою жизнь. И Намор не стал исключением.

      С того дня прошло много лет. Пропасть между капитаном и его бывшим подчинённым стала бездонной. Когда создали особый отряд и поручили его Исангасту, Намор едва не лопнул от злобы. Он так сильно этого желал. Завистливый и мелочный, он воспринял это как личное оскорбление. И принялся мстить. Он постоянно доносил и клеветал на отряд Исангаста, отчаянно завидуя их особому положению. Капитан потерял счёт его подлым выходкам, которые так или иначе вредили его парням. То урезанное жалование из-за его кляузы, то перебои со снабжением, то присвоение их заслуг. Было и ещё кое-что, за что Намор заслужил ненависть, но об этом позднее.

      И сейчас, стоя перед тронами министров, Исангаст искренне не понимал, зачем этот кусок дерьма стоит рядом. Он-то какое отношение имеет к тому, что собрался обсуждать Совет?

      – Покорнейше прошу простить мою задержку, высокоуважаемые министры, – немедленно принялся лизать задницы Намор. – Меня задержали определённые личности по пути ко дворцу.

      – И что же это за личности, которые посмели задержать столь высокопоставленного военного? – подавшись вперёд, спросил Эрмегерн, весело блеснув глазами.

      Прежде чем Намор открыл рот, Исангаст за долю секунды перебрал всех в городе, кому хватило бы на это полномочий, глупости или дерзости. Чин капитана был самым высоким, и лидер гвардейцев не был исключением. Генерал и все, кто был выше Намора по званию, присутствовали в этой самой зале. Значит, не первое. Может, кому-то из горожан достало глупости попросить его о помощи? Но даже если и так, Исангаст прекрасно знал, как Намор вытирает ноги о простой люд. Значит, не глупость. Остаётся только дерзость. Во всем городе таких можно было перечесть по пальцам одной руки. И Исангаст прекрасно знал, что в таких вопросах судьба никогда не встаёт на его сторону.

      – Это были подчинённые капитана Исангаста, генерал, – подтвердил эту мысль Намор.

      – Твою мать, Люциус, – пронеслось в голове у капитана.

      – Солдаты Люциус и Бринстальф в очередной раз показали своё неуважение к мундиру и Совету, который этот мундир вручил, – продолжал Намор.

      – И что они сделали? – спросил генерал, ещё веселее блестя глазами.

      Исангаст приготовился к излиянию Намора, к тому, как он обильно приукрасит проступок его подчинённых, потом перейдёт на Исангаста и всё это проделает в своей мастерской задо-лизательной манере. Но тут, к огромному удивлению Исангаста, Намор стушевался. Он залился густой краской, уставился в пол и пробормотал:

      – Они задержали меня для какой-то просьбы, генерал. Но они не соблюли устав, и я их отчитал.

      Исангаст почувствовал, что уголки его губ рвутся вверх, и приложил все усилия, чтобы сохранить лицо бесстрастным. Эрмегерн же, напротив, широко улыбался. Он тоже не выносил Намора, но тот приносил много пользы, а потому генерал его терпел.

      Похоже, в этот раз Люциус превзошёл самого себя.