Незаконченное дело. Даниил Андреевич Ковалёв

не мог вымолвить ни слова, а Фареодур тем временем продолжал:

      – Ваш сын рассказал нам о вашей любви к собакам и к охоте с этими замечательными созданиями, поэтому я взял на себя смелость заказать ювелиру навершие в виде пёсьей головы. Сам меч выкован гномами из Ингтруда из их легендарной стали – лучшей во всем мире. Этот клинок почти невозможно затупить или сломать. Прошу вас, примите его в знак дружбы от народа древних.       Батрунг наконец оторвал восхищённый взор от своего подарка, встал и молча протянул Фареодуру крупную ладонь. Министр ответил на рукопожатие, после чего конунг, так же молча, пожал руки Пепсару и Апрусу.

      – Большое спасибо за столь щедрый дар, – вымолвил он наконец, счастливо улыбаясь.

      – Это малая плата за возможность обрести дружбу с вашим народом, – с обескураживающей улыбкой ответил министр. – Прошу вас, опробуйте – и он жестом указал на ларец.

      – С удовольствием, – осклабился конунг. Затем осторожно взял меч в руку и пару раз рубанул воздух, вслушиваясь, как клинок со свистом разрезает воздушное пространство.

      Исангаст с интересом наблюдал за ним. Движения конунга были выверенными, точными, хотя и не очень быстрыми. Возраст понемногу брал своё. Батрунг был уже не таким подвижным, как в молодости, но взамен, как и любой воин, сумевший дожить до старости, он обрёл бесценный опыт, который делал из него серьёзного противника. Таких противников нельзя недооценивать.

      – Он бесподобен, – улыбнулся Батрунг, любуясь игрой света на зеркальной поверхности клинка. – Ещё раз спасибо за столь щедрый дар. Он дорог моему сердцу.

      – Мы рады, что угодили вам, конунг, – ответил Фареодур. – Может быть, перейдём к делу?

      – Конечно, – согласился Батрунг, – сейчас уберут со стола и приступим.

      Он отдал приказ служанкам, и вскоре стол был абсолютно чист. На нём остался лишь ларец, который конунг пододвинул к себе и вложил клинок обратно.

      – Итак, друзья, если вы не против, я начну, – произнёс Батрунг.

      – Прошу вас, – склонил голову Фареодур.

      – Во-первых, я хочу прекратить давнюю вражду и заключить мир с народом древних. Эта война убивает мой народ, хотя они этого и не понимают. Наш климат суров, и у нас почти ничего не растёт. Плодородные земли почти иссякли. Наши города похожи на большие деревни, а наши деревни так малы, что и сказать страшно. Мой народ понемногу вымирает, и постоянные стычки с древними, которые уносят жизни здоровых, сильных мужчин, ещё сильнее усугубляют ситуацию. Я хочу это прекратить и привести северян к лучшей жизни. Надеюсь, что сегодня мы с вами сделаем к этому первый шаг, – Фареодур внимательно слушал конунга, не перебивал и пристально его изучал. Исангаст не знал, что происходило в его голове, но лично капитан верил тому, что слышал. Батрунг говорил искренне. Он от всего сердца переживал за вверенный ему народ. Тем временем конунг продолжал:

      – Мои люди перестанут совершать набеги на ваши поселения и грабить ваши корабли и караваны. В свою очередь, я