Из Шумера с любовью!. Елена Алчевская

нашего квартала, посвящённого богу Энки, мы вышли неожиданно. Только ещё перед глазами продолжался глухой глиняный забор, потом резкий поворот и перед нами огромная, идеально круглая площадь с четырьмя широченными проходами улиц, ориентированных на стороны света. Точно посередине возвышался зиккурат бога Энки, покровителя нашего города вообще, и нашего квартала в частности. Храм был самым старым в городе, поэтому стоял не на платформе, а на насыпном холме и сделан был нашими предками ещё из необожжённого кирпича-сырца.

      Массивные стены здания разделялись по высоте чередующимися выступами и нишами. Внутри храма находился открытый дворик, откуда можно было попасть в узкие и длинные залы со сводчатыми перекрытиями. Уважаемый Акки слишком торопился в главный храм, поэтому в наш родной заходить не стали. Мы обошли его с запада и по южной улице направились к центру города. Чем ближе мы подходили к нему, тем шире и чище становились улицы, тем больше становилось народу, да и одеты они были богаче. Пришли, наконец. Огромная площадь, не меньше чем Красная в Москве, опять же идеально круглая, раскинулась точно в центре Урука. Именно здесь, судя по всему, было сосредоточено всё важнейшее города-государства – дворец энси Урукагины, Красное здание совета старейшин и Храм Ану. Но доминировал над всеми строениями, разумеется, последний.

      Храм. Он стоял на высокой кирпичной платформе, высотой метров 20, не меньше. К ней с запада и востока вели лестницы с высокими ступенями. Наверху платформы стремилось в небо святилище Верховного бога Ану, так называемый Белый храм. Очень большой, где-то 80х100 м. Мы медленно поднялись к этому чуду. Сложен он был из известняковых блоков, оштукатуренных каким-то неизвестным мне раствором, белым, с блестящими вкраплениями, из-за чего переливался на солнце как ваза из богемского хрусталя. Мы вошли во внутренний открытый дворик, уже заполненный паломниками и нищими. Храмовые проститутки, в отличие от уличных, одетые в кокетливые льняные или плетёные набедренные повязки и украшенные медными бусами и подвесками, предлагали свой скоропортящийся товар всем желающим. Желающие удовлетворяли свои немудрёные потребности прямо в сводчатых нишах, обрамляющих внутренний двор, щедро платя богине плодородия. Возле жертвенного стола суетились младшие жрецы, принимая подношения и совершая обряды.

      Мы прошли к сдвинутому к краю платформы святилищу. У входа стояли охранники, одетые только в набедренные повязки, и вооружённые копьями с медными наконечниками. Родитель обратился к молодому жрецу, одному из предлагающих паломникам воду для омовения. Изложив мою историю, он попросил сообщить о нашем приходе Верховному жрецу. Тот убежал. Я снова начала оглядываться, интересно ведь. Ориентированные на четыре стороны света стены, с узкими прямоугольными нишами, были покрыты росписью с геометрическими узорами и изображениями быков в возбуждающей, но мягкой, красновато-коричневой цветовой гамме.

      Вернулся молодой жрец и пригласил нас во внутренние покои. Поднявшись