Как быть нормальным. Максим Кутис

ей, если это действительно требуется.

      – Спасибо Вам, доктор. Я тогда посижу в приемной, подожду вас.

      – Вам не стоит сидеть здесь сидеть целый час. Во-первых, далеко не факт, что у нас получится за один сеанс наладить диалог. А во-вторых, Вы же понимаете, что то, о чем говорят в этом кабинете, называется врачебной тайной, и остается только между врачом и пациентом. Лиза может Вам рассказать, но я не могу делиться подобным, надеюсь, Вы меня понимаете.

      – Я понимаю, но я прекрасно знаю уже сейчас, что скажет Лиза. «Все прошло хорошо, мама, не переживай. Доктор хороший, мы сразу с ним поладили, чувствую, все сложится замечательно».

      – Давайте не будем забегать вперед. Всегда остается вероятность, что эти слова будут произнесены искренне.

      – Я надеюсь на это, что мне еще остается, ― женщина кивнула, и попыталась изобразить оптимистичную улыбку. С ней она и вышла из кабинета. Синопсис предстоящей беседы выглядел интригующе, однако у него самого были довольно сдержанные ожидания. Он не так часто сталкивался в практике с подростками, это все-таки отдельное направление терапии со своими особенностями и установками. Пусть даже эта Лиза и достигла формально возраста совершеннолетия, но все равно ― восемнадцатилетних людей еще нельзя называть взрослыми, пусть они уже покупают себе алкоголь и распоряжаются правом голоса на выборах. Выбор их, что в том, что в другом случае остается зачастую незрелым ― радикальные идеи да дешевые коктейли в жестяных банках. Небольшая надежда оставалось на то, что, как сказала ее мама, она была умной и вдумчивой девочкой. Но за этими словами может скрываться все что-угодно. В конце концов, пускать слюни тоже можно достаточно вдумчиво.

      В кабинет вошла невысокая девушка. Она была одета в черную блузку с подвернутыми руками и серую юбку-карандаш. Но ногах были черные лакированные ботиночки. Сосредоточенное выражение лица со скучающими глазами обрамляли распущенные вьющиеся каштановые волосы средней длины. Образ показался довольно строгим для восемнадцатилетней девушки, его разбавляла разве что только желтая резинка для волос, выступавшая в качестве браслета на запястье, да маленькая серебряная подвеска в форме динозавра. Девушка осмотрела кабинет без особого интереса и, встретившись взглядом с Грайворонским, вопросительно кивнула в сторону кушетки. Борис жестом показал располагаться. Лиза устроилась на кушетке, поправила юбку и сложила руки на животе. Ее тело уже сформировалось, небольшая грудь вздымалась, вторя равномерным движениям грудной клетки, но в силу возраста у нее оставалась юношеская угловатость, острые коленки и по-детски пухлые щечки. Карие глаза, безразлично устремленные в потолок, были модно подведены аккуратными черными стрелками.

      – Че-как, док?

      – Спасибо, все хорошо. А как у тебя дела, Лиза? Я могу называть тебя Лизой?

      – Конечно. Ведь так меня и зовут.

      – Хорошо. Меня зовут Борис Грайворонский, доктор психологии.

      – Приятно познакомиться, Борис Грайворонский, доктор психологии.

      – Взаимно. Как