Firefly. Признаки жизни. Джеймс Лавгроув

тоже.

      Это было не совсем так: Мэл прекрасно видел, что с Лямуром что-то произошло. Он вспомнил добродушного и учтивого человека, которого встретил на Фетиде – человека, который считал жизнь бесконечно приятной. А вот этот Станислав Лямур был совершенно другим, крайне мрачным.

      – Чем могу помочь? – спросил Мэл. – Если вам нужна Инара, то вы, очевидно, не слышали, что она уже не с нами. Она вернулась в дом Мадрасса.

      Эти слова он произнес дрогнувшим голосом. Инара покинула «Серенити» вскоре после событий на Фетиде. Причины этого Мэлу не были вполне ясны, но ему казалось, что они связаны с ним и с его дурацкой убежденностью, что между ним и Инарой ничего нет. Именно в тот момент, когда он уже собрался признаться ей в своих чувствах, Инара объявила ему, что уезжает. Вот это называется «не вовремя» – или, точнее, «откладывать все на потом».

      – Но, может, вы к нам с деловым предложением? – с надеждой спросил Мэл.

      – Нет, ваша догадка верна: это связано с Инарой, – ответил Лямур, – но совсем не так, как вы думаете. Капитан Рейнольдс…

      – Зовите меня «Мэл».

      – Хорошо, Мэл. Скажите, что вам известно о состоянии Инары?

      Внутри Мэла что-то оборвалось.

      – Что, простите? О каком состоянии?

      – А… – Лямур помрачнел еще сильнее. – То есть вы ничего не знаете.

      – Нет, я понятия не имею, в каком она состоянии, и я буду крайне вам признателен, если вы просветите меня на этот счет.

      – Мэл, я вынужден перед вами извиниться. Я думал, что она вам рассказала.

      – Что. Она. Мне. Рассказала. – Слова Мэла летели в экран словно пули.

      Лямур помедлил – очевидно, набираясь храбрости.

      – Мэл, Инара умирает. У нее рак. Врачи говорят, что жить ей осталось не больше месяца.

      4

      У Станислава Лямура были дома во всех уголках галактики, и в том числе на Беллерофонте – в северо-западной части самого крупного из трех континентов планеты, посреди пятидесяти акров идеально благоустроенной земли стоял двухэтажный особняк, и, как оказалось, сейчас Лямур жил именно в нем.

      Уош посадил «Серенити» на площадку в полумиле от дома. Рядом уже ждала автоматизированная транспортная капсула на магнитной подвеске, и как только Мэл залез в нее, она, жужжа, поехала по извилистой трассе, проложенной по лесистому участку.

      При других обстоятельствах эта поездка доставила бы ему удовольствие. Деревья стояли в своих осенних нарядах; их красные, желтые и коричневые листья еще цеплялись за ветки, не желая падать на землю. Легкий ветерок заставлял ветки лениво раскачиваться. Мэл обожал осень, ее цвета и особую приятную грусть, которую она вызывала в нем.

      Но не сегодня. Сегодня он не видел перед собой ничего, кроме медленного и неотвратимого угасания.

      Вскоре капсула остановилась у дверей особняка. Дворецкий с важным видом проводил Мэла в огромный вестибюль, где уже ждал Лямур.

      – Мэл. – Лямур протянул ему