Божественное утро – божественная я. Алла Жидкова

на сцену первыми, да еще и в одиночку. Я понимала, что момент истины наступает. Но как я смогу посмотреть в глаза этим людям, которые совершили серьезные преступления? Они наказаны, а моя задача – их сегодня развлекать. Мои внутренние стенания прервали многообещающие аплодисменты из зала. Зрители ждали, когда мы начнем. Но я все не решалась выйти, все пыталась настроиться: и дышала, и прыгала на месте. Время было неумолимо, аплодисменты продолжались, девчонки, не дождавшись моего успокоения, просто вытолкнули меня.

      Стоило мне появиться на сцене, установилась гробовая тишина. На меня уставились сотни глаз. Как мне тогда казалось, это были озлобленные волчьи взгляды. А я потеряла дар речи, я даже не знала, как обратиться к ним. Единственный опыт публичных выступлений у меня был на утренниках в детском саду, поэтому я с бравадой сказала:

      – Добрый вечер, дорогие ребята!

      Зал начал ржать. А мне на помощь подоспел один из надзирателей. Он вышел на сцену и сказал:

      – Наш сегодняшний концерт посвящен Дню милиции. Эти девушки выступают для вас, поэтому… – голос его стал строгим и угрожающим, – просьба их поддерживать и хлопать своевременно.

      Пока надзиратель говорил, я воспользовалась минуткой, чтобы отдышаться, а после представила первый номер и ушла за кулисы. Девочки танцевали, а я усиленно соображала, что же делать. Следующий номер – тоже танец, девочкам надо было успеть переодеться, а значит, я должна занять эту свирепую публику. В голову ничего не приходило. Я вроде как ничего особенного и не умела, но с детства обожала играть в разные игры. Поэтому когда музыка остановилась, я вышла на сцену и сказала:

      – А сейчас мы с вами поиграем! Это простая игра, вы должны поднять руки и повторять слова стишка, изображая их руками. Вот так:

      «Раз цветочек, два цветочек.

      Ежики, ежики

      Наковали, наковали

      Ножницы, ножницы.

      Бег на месте, бег на месте,

      Зайчики, зайчики.

      Ну-ка, дружно, ну-ка вместе…»

      И тут я смутилась. Но продолжила:

      – В этом месте мы с детьми делимся на мальчиков и девочек и по очереди кричим. Девочки кричат «Девочки», а мальчики – «Мальчики». А тут у нас только мальчики, Может, поделим зал? С одной стороны вы будете кричать «Девочки», а с другой – «Мальчики».

      Толпа возмутилась, загудела, никто не хотел быть девочками. Недовольство тяжестью висело в воздухе. По краям зала забегали ребята с дубинками и пару раз даже нахлобучили тех, кто выкрикнул что-то нецензурное.

      – Ладно-ладно, – наконец-то сообразила я, – все будут мальчиками! Сначала кричит одна сторона зала, потом другая. Соревнуемся, кто громче.

      Зал буквально взорвало, когда представилась возможность кричать всем одновременно, да еще и посоревноваться, кто больше мальчик. Стены затряслись, их было не остановить. Я и не пыталась, дала возможность поорать и даже осипнуть. Когда народ подутих, похвалила их.

      – Я так поняла, вы давно не кричали?

      – Дааа! –