Дело о золотой мушке. Убийство в магазине игрушек (сборник). Эдмунд Криспин

почти аскетизма. Все задержки в поездке он встречал с самообладанием бывалого путешественника и вставал только один раз – в уборную. Идя по коридору, он увидел Изольду и Хелен Хаскелл, сидевших через два или три купе, но поспешил пройти мимо, не пытаясь с ними заговорить, в надежде, что они его не заметили. Вернувшись, он рассказал Рэйчел, что они тоже едут этим поездом.

      – Мне нравится Хелен, – справедливо заметила Рэйчел. – Милая девочка и в высшей степени профессиональная актриса.

      – Изольда мне отвратительна.

      – Ну, мы можем с легкостью разминуться с ними на вокзале в Оксфорде. Я думала, Изольда тебе нравится.

      – Мне не нравится Изольда.

      – Тебе в любом случае придется их обеих представлять публике во вторник. Не вижу особой разницы, встретимся мы с ними сейчас или нет.

      – По мне, чем позже, тем лучше. Я бы с радостью прикончил эту девицу, – произнес Роберт Уорнер из своего угла. – Я бы с радостью прикончил ее.

      Изольда Хаскелл откровенно скучала, а скрывать подобные чувства было не в ее привычках. В то время как нетерпеливость Фена была стихийной и неосознанной, Изольда вела себя демонстративно. Все мы в какой-то мере сосредоточены на себе, но в случае Изольды поглощенность своей персоной носила исключительный и вдобавок отчетливо сексуальный характер. Она была еще молода, лет двадцати пяти или около того, с великолепными, ухоженными рыжими волосами. Ее наряды, пожалуй, чрезмерно подчеркивали полную грудь и пышные бедра. Однако на этом, по крайней мере, по мнению большинства, ее притязания на привлекательность заканчивались. По лицу Изольды, шаблонно хорошенькому, можно было прочитать ее характер – чуточку эгоистичный и заносчивый… Манера говорить – незанятная, с претензией на интеллектуальность. Отношение Изольды к противоположному полу было столь откровенно завлекающим, что нравилась она лишь немногим, а к представительницам своего пола девушка относилась зло и насмешливо. Она была из тех многочисленных женщин, которые с раннего возраста многое знают о сексе, хотя особенного опыта у них нет, и даже сейчас в ее представлении о жизни сохранялось нечто подростковое. В своем роде Изольда могла быть альтруистична, но до определенного момента, а в том, что касалось игры на сцене, она была даже, до некоторой степени, добросовестна – хотя и здесь ее прежде всего интересовала очередная возможность выставить себя напоказ. После окончания школы драматического искусства она по большей части подвизалась в репертуарном театре, хотя однажды, благодаря непродолжительному роману с каким-то лондонским импресарио, получила главную роль в уэст-эндском шоу, которое по той или иной причине не имело особенного успеха. Вот так, два года назад, она и перебралась в Оксфорд и с тех пор там и оставалась, без конца разглагольствуя о своем агенте, великолепии лондонской сцены и о возможности в любую минуту туда вернуться, и все это – высокомерно-снисходительным тоном, оснований для которого в действительности не имелось,