Пророчество для демона. Инна Федералова

виде незнакомки Себастиану в голову закралась мысль, что та невероятно мила. Уфир же поспешил поздороваться с ней первым:

      – Привет, куколка! Как тебя зовут?

      В попытке припомнить последние события девушка напряглась, а потом голосом наивного и слегка напуганного ребёнка произнесла:

      – Я не помню…

      Она смотрела то на одного, то на другого, а на лицах демонов расплывались леденящие душу улыбки.

      …

      Появившийся в Вертероне Асмодей созвал всех на совет. Уфир тоже должен был на нем присутствовать, и потому решил взять девушку с собой: уж очень ему стало интересно, каким образом незнакомка здесь появилась.

      – Милая, если ты узнаешь кого-то из тех, к кому мы сейчас явимся, подай мне знак, – ласково попросил он, заправляя прядь волос ей за ухо.

      Девушка согласно кивнула, и демон, бережно обвив её талию, в мгновение ока переместился с ней в главный зал крепости Вертерона. Перед остальными они появились с хлопком в облаке белой дымки.

      Заметив удивление на лице девушки и её нездоровую бледность, демон поспешил оправдаться:

      – Прости, пешим ходом от подвалов добираться было бы очень долго.

      – Илэриас! – обрадованный её появлением Абигор сорвался с места, но девушка отчего-то нырнула за спину Уфиру и только после этого с осторожностью.

      Реакция возлюбленной привела Абигора одновременно в замешательство и отчаяние.

      – Что – ты не знаешь его? – обратившись к девушке так, чтобы его услышала только она, произнес Уфир. Побоявшись произнести малейшее слово, та в ответ лишь покачала головой.

      – Белоснежка! – холодно позвал его Асмодей.

      – А? – тот деловито заложил руки за спину и приготовился внимать каждому слову инкуба. У него, и правда, были длинные неоново-белые волосы с голубым отливом, потому глупое прозвище, придуманное Асмодеем, основательно к нему прилипло.

      – Вижу, ты уже познакомился с нашей гостьей.

      – Что ты с ней сделал? Она не помнит своего имени. Хоть и, благодаря Абигору, я теперь знаю, как зовут эту прелестную красавицу… – он взглянул на провидца. Тот недовольно фыркнул и, отвернувшись, обиженно уставился на Илэриас.

      Асмодей тоже странно посмотрел на него, но затем продолжил, вновь обратившись к Уфиру:

      – Что произошло в мое отсутствие?

      – Она сгорела. Я её исцелил.

      – И теперь она ничего не помнит?

      – По крайней мере, она так говорит.

      – Сделай так, чтобы помнила!

      – А ты мне скажешь, кто она?

      – Сейчас – нет.

      – И почему же?

      Обычно словесная перепалка между Уфиром и Асмодеем длилась до тех пор, пока в разговор не встревал Абигор. Вот и в этот раз, совладав с собой и бушующими внутри эмоциями, тот поспешил заметить:

      – Илэриас принадлежит мне.

      – Несносный мальчишка… – ощерился инкуб, почувствовав, как накатывает волна злости. Ему вовсе не хотелось сознаваться в том, что он имеет виды на эту земную певичку. – Абигор, будет лучше