Смерть под золотым дождем. Наталия Антонова

Люция звонила хозяйке и сказала, что заболела.

      – Вы бы, Гордей Тимофеевич, съездили к ней домой, – посоветовала девушка, с нескрываемым сочувствием глядя на потерянного Трифонова. «Вот попал мужик», – думала она. Как и большинство жителей города, она уже узнала из газет о произошедшем скандале между Люцией и женой Трифонова.

      – Был я уже у неё дома, – вздохнул Гордей, – нет её там.

      – Тогда даже и не знаю, чем вам помочь, – проговорила девушка. Гордей Тимофеевич был симпатичен Ольге, и она считала, что Люции повезло. И даже где-то чуточку завидовала ей. «Будь я на месте Люции, – думала Ольга, – то не стала бы кочевряжиться, а развела его с женой и женила на себе».

      Трифонов решил дать Люции успокоиться и съездить к ней домой ещё раз, только вечером. На этот раз окно было открыто, но она не открыла ему, хотя звонил он долго и упорно. Пришлось уйти. Не ломать же дверь. Чтобы не терять время даром, Трифонов стал посылать ей корзины цветов, которые курьерам было велено оставлять возле квартиры.

      Когда корзины заполнили лестничную площадку и соседи стали ломиться в дверь, Люция открыла и позволила перетаскать все корзины в квартиру. Правда, тут же попросила соседей забрать хотя бы часть из них своим жёнам и подругам. Большинство из них не заставили себя упрашивать. Анатольич, сосед с верхнего этажа, взял четыре корзины. Когда его спросили: зачем тебе? У тебя же нет ни жены, ни подруги, – Анатольич огрызнулся, не вашего, мол, ума дело, кто у меня есть, а кого нет. Позднее тётя Фрося сообщила, что видела, как сосед торговал ими у дороги, продал корзины с цветами за бесценок.

      Гордей Тимофеевич несколько раз на дню звонил Люции, посылал эсэмески, объясняя, что его вины в случившемся нет. И он тоже страдает.

      Наконец она ответила ему:

      «Твоя жена всё ещё любит тебя!»

      «Вздор! – написал он и тут же добавил: – Она просто не хочет потерять мои деньги».

      «Не верю, – написала Люция, – не в деньгах счастье».

      «Ты наивна, как ребёнок, – умилился он, – и совсем не знаешь жизни».

      «Нет, нет, я не верю тебе».

      «Хорошо, – терпение Гордея закончилось, – веришь ты мне или нет, я развожусь со своей женой! Теперь я понимаю, что мне нужно было сделать это раньше, тогда бы ничто тебя не останавливало».

      «Может быть», – неожиданно для него написала она.

      «Лёд тронулся», – подумал Трифонов.

      «Давай встретимся, Люция».

      «Хорошо, ты можешь прийти ко мне вечером».

      «В семь?»

      «В семь».

      Обрадованный, Гордей примчался к ней с огромным букетом пионов.

      – Я заказал столик в «Серже», – поспешил он с порога обрадовать любимую.

      – Сегодня я предпочла бы остаться дома, – призналась она.

      – Почему?

      – Боюсь, что твоя жена снова выследит нас! – Люция дотронулась пальцами до лица. – Я так боялась, что от царапин, оставленных когтями твоей жены, у меня останутся следы на всю жизнь.

      – Ничего не останется, – оптимистично заверил он