Подстава. Книга третья. Елена Звёздная

ни криков, ко всему прочему – я помню и это пламя, и эти голоса, все это уже было в моей жизни, и мы тогда потеряли половину отряда. Значит галлюцинации. Учитывая, что я ощущаю жар от огня, галюны мне достались основательные и уже началось разрушение сознания.

      – Бббраслет ннна ппправую ру… – договорить не выходит.

      Мне кажется, я просто подыхаю сейчас.

      Но Эрих понимает все мгновенно – захват руки, щелчок. И боль в руке медленно отпускает. Сначала рывком, словно в запястье вцепился клыками огромный пес, после пульсируя оставшимися от укуса ранами.

      А я дышу. Просто дышу. Старательно дышу, тяжело и надсадно, обессилено прижавшись лбом к плечу Эриха и стараясь справиться со своими демонами. Мне повезло – я знала что это, я знала, как с этим бороться, я прошла весь курс психотерапии и… научилась с этим жить. В этом была огромная разница между спецслужбами и простыми наемниками – мы восстанавливали психику и получали полноценное лечение, а те, кто находился на нелегальном положении, просто сходили с ума, медленно, но верно. Потому что ни одно убийство и ни одна смерть близкого человека не проходят бесследно. Никогда.

      – Глянь, что с рукой, – тихо попросила.

      Эрих говорит не сразу, и я в какой-то момент понимаю, что он весь взмок, капли холодного пота текут по груди и плечам.

      – Отек спал, – произносит почти безэмоционально. – Сейчас возьму тебя за руку, скажешь что чувствуешь.

      И его пальцы, скользнув вниз по запястью, осторожно переплетаются с моими. Почему-то этот жест для меня значит неимоверно много.

      – Я чувствую… тебя, – прошептала с улыбкой.

      Судорожный вздох и судорожное объятие. А затем тихие слова Эриха:

      – Что это было?

      – Ты про галлюцинации? – я медленно гладила его ладонь большим пальцем правой руки и была рада, что рука осталась со мной. Реально клевое ощущение. – Так просто, момент из прошлого.

      – Херовое прошлое, – высказал он свое мнение.

      – Прошлое как прошлое, – я пожала плечами, с облегчением ощущая, как боль уходит.

      – Намекаешь, что стоит подумать о настоящем? – Эрих понял сходу. – Что ж, давай подумаем. Ты не могла знать, что смена местоположения браслета даст результат, и потому, в своем предположении ты базировалась на недоверии к словам моей матери. Я прав?

      – Эрих, – обняла его двумя руками, устраивая голову на его плече, – знаешь, за что я тебя больше всего люблю?

      – За что? – тихий вопрос.

      – Ты умный, – чистую правду сказала, – и я тащусь от твоего ума. Вообще, если так подумать, то мужской интеллект адски сексуальная штука. Все, я спать, дальше сам выкручивайся, ты же у нас самый умный.

      И на этом я вырубилась.

* * *

      Глаза я открыла в спальне, нашей с Эрихом. Рядом пищали датчики, тихо жужжала система контроля подачи жидкостей в капельницу и сидела восторженная Блондя, которая сейчас была жгучей брюнеткой с короткой стрижкой.

      На Деране она почти всегда молчала, но сейчас, едва заметив, что я пришла в себя, восхищенно протянула:

      – Вот