Отец Александр Мень. Михаил Кунин

Нет. Это был раскол церковный. Митрополит Сергий заключил союз с советской властью, подхватив то, что не сумели, вернее, не успели сделать “обновленцы”. Он сделал заявление, что вся масса осуждаемого и репрессированного духовенства преследуется не за религиозные убеждения, а только за политические. Репрессии сразу же усилились, Соловки были переполнены духовенством. Тогда ведь осталось 19 епископов на всю страну. Остались лишь какие-то группы. И когда митрополит Сергий объявил в церквах о поминовении властей, – вот тогда разделились: Маросейка отошла, Солянка, еще Даниловский монастырь…

      В церкви, которые признали руководство митрополита Сергия, я не ходила. Для меня это было целой драмой, ведь богослужение стало для меня жизнью. Я иду, вижу – идет богослужение, и прохожу мимо. Страстная неделя, богослужение совершается, – я прохожу мимо, потому что там была эта “поминающая” церковь. Такую установку давал митрополит Кирилл, который был назначен патриархом Тихоном первым местоблюстителем[12]. Он говорил, что кто понимает, кто знает Истину, тот должен стоять в оппозиции, потому что это единственный для нас способ свидетельствовать об Истине. Я эту свою линию выдержала»[13].

      Тем временем священнослужители, отказавшиеся принять линию митрополита Сергия и не успевшие скрыться, постепенно были арестованы, а храмы их были закрыты.

      Отец Серафим, чудом избежавший ареста, тайно жил в разных местах и со временем поселился в Загорске, неподалеку от Троице-Сергиевой лавры, у монахини Дивеевского монастыря Сусанны (Ксении Ивановны Гришановой), где жил в затворе. В неприметном домике в центре города[14], в маленькой комнате перед иконой Иверской Божией Матери был поставлен алтарь, перед которым служил литургию отец архимандрит. Этот дом стал одним из островков подлинного христианства, куда стекались духовные чада отца Серафима и где совершали богослужения близкие ему по духу священнослужители. Поразительно то, что в условиях красного террора, доносов и тотального угнетения личности в стране этот церковный очаг сохранялся нетронутым вплоть до самой смерти архимандрита Серафима в 1942 году.

      Отец Серафим называл себя последователем оптинского старца Нектария и был продолжателем традиций старчества. Его подход к людям был всегда глубоко индивидуальным, любые советы касались только конкретной личности и не могли относиться к другим людям. С каждым из своих прихожан он беседовал и переписывался отдельно, внимательно следя за каждым душевным движением своих подопечных.

      «Встреча с о. Серафимом, общение с ним, крещение и последующее его руководство моей жизнью – для меня самое подлинное и великое чудо и, в то же время, самая неопровержимая, центральная реальность моего существования. Видимое руководство о. Серафима началось в 1935 и окончилось в 1942 году с его смертью, но в действительности оно началось еще в 1920 году, т. е. продолжалось более 20 лет, а незримо, несомненно, продолжается и сейчас, так как та духовная связь, которая создалась при крещении, не может

12

В завещательном распоряжении патриарха Тихона от 25 декабря 1924 года митрополит Кирилл (Смирнов) был назван первым, к кому временно переходят «патриаршие права и обязанности» в случае кончины патриарха. Однако в связи с нахождением митрополита Кирилла (и второго кандидата – митрополита Агафангела) в ссылке в управление Патриархией по смерти патриарха, последовавшей 7 апреля 1925 года, вступил митрополит Петр (Полянский). После ареста последнего 10 декабря 1925 года заместителем местоблюстителя стал, на основании завещательного распоряжения митрополита Петра (Полянского) от 23 ноября 1925 года, митрополит Сергий (Страгородский).

13

М. В. Тепнина. Из воспоминаний-интервью.

14

Дом 29 по улице Пархоменко в Загорске.