Коко Шанель. Виктория Балашова

следить за ним. Жанна становилась все более ревнивой. Видимо, состояние ее здоровья сказалось и на психике: она параноидально следовала за Альбером, несмотря на погоду, наличие очередной беременности или крошечного младенца. Причин не доверять Альберу у жены хватало, но здравый смысл ей тоже стал отказывать.

      Врачи подтверждают: приступы, которыми сопровождаются астма и туберкулез, часто ведут к целому комплексу психологических проблем. Они включают в себя страх перед неконтролируемой болезнью, чувство вины, неполноценности, депрессию. Альбер, конечно, замечал состояние жены. В 1887 году после рождения четвертого ребенка он даже принял решение отправить семью обратно в Курпьер. Казалось бы, такое решение должно было устроить всех, включая Жанну. Альбер сам сбагривал ее и детей под опеку родни, а климат родных мест явно подходил ей больше, чем сырость Иссуара. К тому же финансовое положение семьи пусть незначительно, но улучшалось из-за отсутствия необходимости платить за жилье (планировалось, что семья будет продолжать жить в сельском доме дяди Жанны). И детям на свежем воздухе, в просторном доме, само собой, было раздолье. Никто не ожидал от Жанны, которая безумно ревновала мужа и боялась его потерять, маниакального желания следовать за Альбером в его поездках. Ее не останавливали ни холод, от которого некуда было спрятаться в повозке зимой и куда забирался снег и ветер, ни работа за прилавком на рынке, где ей приходилось помогать мужу, проводя целый день на ногах, не имея ни минуты на нормальный отдых.

      Впрочем, возвращение в Курпьер хорошо сказалось на детях. Позже Коко Шанель всегда с теплотой вспоминала то недолгое время, которое она провела у деда. Наконец-то она могла играть, пусть и в самые примитивные игры, не задыхаться в тесной лачужке, не бояться, оставшись одна с маленькими сестрами и братом, в ожидании матери. Впоследствии Мадмуазель иногда говорила близким, что в Курпьере она любила бегать на кладбище: «Ей нравилось удивлять собеседников своими историями, но на сей раз в этом была доля правды. Однажды она призналась, почему любила кладбища, по крайней мере в детстве, – став взрослой, она их ненавидела и категорически отказывалась посещать. Однако семейного склепа не существовало, родственников хоронили там, где они оказывались в момент смерти, так что Коко вовсе не посещала ребенком родные могилы, она играла на кладбищах, потому что была там одна, ей было спокойно вдали от семейных драм, и она могла дать волю воображению. У нее имелись любимые могилы, которые она украшала цветами, закапывала в ногах подарки своего отца, словно чтобы почтить неизвестных усопших. Она говорила, что эти-то мертвые любят ее»[2]. С закопанными сувенирами Альбера, правда, вышла неприятная история. Жюли, любившая подглядывать за Габриэль, увидела, как та прячет отцовские подарки, и наябедничала матери. Скандал вышел нешуточный. Жанна не поняла сути своеобразного жертвоприношения

2

Фимейер И. Шанель. Частная жизнь. М., 2014. С. 7.