Ген бессмертия. Ю_ШУТОВА

осознание собственного сиюминутного одиночества.

      – Джесика, где моя гостья?

      – Доброе утро, Геннадий. Как вам спалось? Сегодня прекрасный день, чтобы…

      Он не стал слушать приветственный монолог, перебил:

      – Я спросил, где Ксения. Ты можешь ответить?

      Захлебнувшись невысказанными словами, виртуальная хозяйка буркнула, имитирую обиду:

      – Купаться ушла. Куда тут еще можно деться?! Завтракать будете?

      – Потом.

      Натянув шорты, хотя зачем, тут же никого, кроме них, нет, выбежал на пляж. Берег пуст, океанская гладь тоже. Прошелся по кромке воды, оставляя недолговечные, до следующей волны, следы. Слушал шепот прибоя. Крикнул пару раз, приставив ладони рупором ко рту: «Ксения! Где ты?» Сел на песок. Смотрел на изумрудную пустоту. Шло ли время? Не замечал. Ждал.

      Вдруг показалось: вдалеке воду рассекает треугольный плавник. Только что его не было, и вот вывернулся откуда-то из глубины. Черный акулий плавник. Ну или кто там, кимодока, феруса – не все ли равно, как называется хищник. У Смерти много имен. Не показалось. Вот он: лоснящийся высокий плавник зигзагами идет к берегу. Рыщет. Ищет добычу. Акула, она и есть акула, что на Земле, что здесь – наброситься, заглотить, сожрать. Откуда она здесь? А как же волшебные сети, защитный периметр? Грош цена хваленой дионской безопасности. А Ксения где-то там, в воде. И что он может сделать?

      Он заметался по берегу, заорал, срывая голос: «Акула! Опасность! К берегу!» Вбежал в воду по пояс. Нырнул. Ничего не увидел в холодной зеленой зыби. Вынырнул. Крутил головой во все стороны, звал: «Ксения!». Боялся увидеть всплывающий к поверхности кровавый дым. Бессильно бил кулаками по воде, смахивал с глаз горькую воду вместе со слезами.