Бегущая от волны. Lara Sole

за семьдесят тысяч и на книжке хорошие сбережения…

      Нашла свои наволочки и даже свое любимое беленькое полотенце, которое потерялось перед моим отъездом.

      Я осмотрела комнату: обои еще мама клеила пятнадцать лет назад…

      Всё до последней тряпочки – куплено нами. Мы, дети, всегда привозили продукты, лекарства по заказу этой чужой нам женщины. Никто не смел ей возразить. Хотя никто из нас пятерых не был успешным и богатым, мы выполняли все ее просьбы.

      Только и слышно было от отца, как они сделали ремонт у нее в городской квартире, да все мысли у него были только о ней, но никак не о прохудившейся крыше нашего дома.

      Так, горько осознавая, что Она просто жила приживалкой, пошла топить печь.

      Что это? На веревке в углу сушились две банановые кожурки. Кругом паутина, пылища. Руки сами начали разгребать завал на полках.

      Моему удивлению не было предела: в ящичке лежала моя пропавшая резинка для волос, огарок свечи, четыре карты… еще куча всего, что я моментально сжигала. Огонь аж вырывался из печи.

      Котельная напоминала мне избушку Бабы Яги.

      Все как в сказке: мама умерла, а отец женился на ведьме, которая выживала детей из дома.

      У меня судьба была нелегкой: одна растила сына, при этом никогда отец мне ни разу не помог. Мы мотались с сыном по съемным квартирам. Моя подруга, глубоко воцерковленная, в минуты моего отчаяния убеждала меня: это твой дом, ты можешь жить там.

      Но я, сквозь огонь и медные трубы, опять скиталась в поисках своего угла. Не понимая, что происходит в моей судьбе.

      Затем, оставив сына на самостоятельство, мне пришлось странствовать вместе с работодателями восемь лет.

      Это была жизнь в аскезе: я исполняла свои обязанности честно, отдавая себя полностью служению, личной жизни совсем не было.

      Может быть это была "подготовка" к посещению мощных святых мест. Для меня было сюрпризом и счастьем побывать у Гроба Господа Иисуса Христа, в Храме Рождества Христова, у Георгия Победоносца, Спиридона Тримифутского на Корфу и других святых.

      Меня словно вихрем пронесло по этим местам, а потом опять отпустило в мир.

      Жить в миру для меня оказалось сложным делом и малосчастливым.

      Кто-то из святых сказал: " Если ты почувствовал себя просветленным- иди поживи с родственниками." Шутка, конечно. Но доля правды есть.

      Мне было невыносимо находится рядом с отцом: я не могла смотреть, как он ест, не могла слушать, как он по двести раз рассказывает истории про ненавистную мачеху и ее дочку-алкашку. Я была возмущена его отношением к жизни. Мне казалось, что он совсем не любит своих детей, пусть и взрослых, а только использует их.

      Внутри меня бурлил вулкан. Сказать ему я ничего не могла, понимала, что то, что внутри меня- это моя собственная интерпритация ситуаций.

      Как изменить мое отношение к отцу, пока он жив ?

      Ответ пришел ко мне через человека, которому я открылась.

      Во-первых, я просто не помню, что отец меня, новорожденную, мыл, кормил, одевал, чему-то учил. Хотя бы за это я должна быть благодарна и ничего не ожидать.

      Во-вторых,