Мой новый мир. Книга 2. Геннадий Владимирович Ищенко

тебя есть время для отдыха.

      С отдыхом ничего не получилось. Не знаю, как другие, но я не могу оставаться спокойным, когда меня раздевает красивая и желанная девушка. Поэтому я притянул жену к себе и доказал, что для неё у меня остались силы.

      – Никогда больше не поверю в твою усталость, – сказала Адель, когда всё закончилось, и мы лежали в обнимку. – Кирен, давай не будем вставать? А сохранность еде я наколдую и отсюда.

      – Толку-то, – возразил я. – Слуги унесут обратно.

      – Точно устал, – вздохнула жена. – Когда ты устаёшь, начинаешь плохо соображать. Наши подавальщики не меняются, поэтому нетрудно мысленно их предупредить. Но я сделаю по-другому. Мне Эмма уже показала много своих хитростей. Ничего серьёзного, но воздействия полезные, и их нет в нашей книге.

      Я не стал допытываться, что она придумала, потому что сильно потянуло в сон.

      – Не вздумай заснуть! – принялась тормошить жена. – Ещё слишком рано. Лучше что-нибудь расскажи, а то мы мало с тобой общаемся.

      – И о чём тебе рассказать? – сдерживая зевоту, спросил я.

      – Расскажи о своей семье. Когда ты рассказывал о своей жизни, говорил только о женщинах.

      – Нет у меня желания о них рассказывать, – сказал я правду. – Так получилось, что у меня не было тёплых отношений с родителями. Когда оканчивал школу, сильно поругался с отцом. Виноват был он, но я по молодости не сдержался. Он не простил, а вскоре я ушёл из семьи. Когда учился в Университете, зарабатывал на жизнь сам. Было очень трудно, но я не просил у них помощи, а они её не предложили. Прошло двадцать лет, но мы так и не встретились. Отец хорошо зарабатывает и они получают пенсии, поэтому в деньгах не нуждаются.

      – А откуда ты это знаешь, если к ним не ездил? И что такое пенсия?

      – Когда появилась квартира в столице, ко мне приехала сестра, – объяснил я. – Она переписывалась с матерью, так что я был в курсе их дел. А про пенсию я расскажу в другой раз.

      – Ну хорошо, ты поссорился с отцом, но мать? Если ей писала сестра, наверное, мог написать и ты?

      – Мог, но не писал. Родителей не выбирают, но самыми лучшими их считают только маленькие дети. А они обычные люди со своими достоинствами и недостатками. У матери были два достоинства: она очень вкусно готовила и следила за моей учёбой. Никаких нежностей или других проявлений материнской любви я не видел. У неё была своя жизнь, а у меня – своя, и они почти не соприкасались. Так что мне было нечего и незачем ей писать.

      – А сестра?

      – Сестру я люблю, хотя она дурочка, каких поискать. Но она очень добрый и отзывчивый человек, и я всегда был для неё любимым братом. Вот такая у меня была семья.

      – Слуги принесли ужин, – прислушавшись, сказала жена. – Всё, я защитила его и от порчи, и от пропажи.

      – И что же ты сделала? – поинтересовался я.

      – Увидишь, – засмеялась она, – точнее, услышишь.

      Действительно, через час я услышал чей-то вопль и потребовал объяснений.

      – Помнишь, как в Ларга